— Да нет, все нормально, он же в «наушниках», ему все равно ничего не слышно.
— Отлично. Ефрейтор, вы не помните, в тот день были полеты на полигоне? Он у вас, кстати, отмечен?
— Да вон границы нарисованы, — ефрейтор кивнул в сторону индикатора. — Были полеты.
— А не помните, за границами полигона целей не было? Может быть, какие-нибудь маловысотные ходили? Одна — две засечки?
— В тот день много всего летало, кроме полигона. Милицейские вертолеты вдоль автотрасс, какие-то частные легкомоторные самолеты, всего не вспомнишь.
— А пленки с выдачей не осталось?
— Нет, мы по ней заново писали. Так, товарищ майор, там же ничего особенного и не было. Мы считывали только для тренировки. Он пока три цели ведет, — ефрейтор мотнул стриженой под ежик головой в сторону напарника, — а дежурить некому, поэтому мы при каждой возможности тренируемся…
— Он цели условно надиктовывал, при выключенной связи, а я по громкой новые цели выдавал и сообщал, если они выходили из зоны видимости. Тогда же еще кабель целый был, мы в автомате работали. Это сейчас по радио вьщаем, так голосом, а тогда склевывали отметки с экрана и все… — боец прикоснулся рукой к устройству съема информации, отдаленно напоминающему компьютерный джойстик. — Навел крестик на цель, нажал кнопку, данные ушли.
— В автомате, говоришь?
— Ну да. А что?
— Все, спасибо! — от услышанного Давыдов аж просиял. — Все, командир, он нам больше не нужен.
Майор потянул ротного за рукав к выходу. Кондратов обескуражено пожал плечами и потащился следом. На улице Анатолий остановился и обернулся к ротному:
— У вас здесь какая-то АСУ[16] имеется?
— Имеется, вы же только что сами слышали, — ротный кивнул и достал из пачки сигарету, предложил пачку Анатолию.
— Спасибо, — тот нетерпеливо помотал головой. — Там какое-нибудь АЦПУ есть, для регистрации режимов работы и целей?
Ну, АЦПУ — это громко сказано. Стоит там доисторический телеграфный аппарат, ровесник Бодо, и долбит всю эту информацию на ленту. Как на почте.
— Эта лента у вас осталась?
— Наверное, если не сожгли, — пожал плечами ротный.
— Нужно посмотреть.
— Нужно, так нужно. Но быстро не получится, пока связи нет. Я АСУ-шника домой отпустил, на объекте нет никого, нужно звонить, чтобы он ключ принес.
Пока ротный ходил на находящийся на позиции пункт управления и звонил АСУ-шнику домой, Давыдов и разведчики добросовестно охраняли вход в кабину с вычислительной машиной.
— Долго сидеть будем? — поинтересовался Кондратов, зябко поеживаясь.
— Не думаю, на точках все рядом живут, в какой-нибудь халупе с дровяным отоплением. В пре делах пятиминутной готовности.
— Это как?
— Это чтобы до рабочего места, хоть днем, хоть ночью допрыгать за пять минут.
— И ты так служил?
— Не-а, у меня условия были лучше, у меня было время прибытия аж восемь минут.
— Офигенная поблажка, — разведчик затянулся стрельнутой у ротного сигаретой, — но я тебе почему-то не завидую…
— Скажешь! А на второй линии от границы время прибытия еще больше… пятнадцать минут.
Давыдов развлекал товарища байками из ПВО-шной действительности и описывал ему суровые «реалии» жизни войск, стерегущих «ключи от неба», пока не появились Евдокимов и начальник АСУ. По причине «выходного» тот был в спортивном костюме, а в связи с посягательством чужаков на его личное время и вид имел соответствующий, как у Голды Мейер при прочтении отчета о слете лидеров организации «Черный сентябрь». Давыдов и ротный объяснили начальнику объекта, что от него требуется. Тот открыл кабину и, включив свет, пропустил всех внутрь.
— Это что за зверь? — покосился разведчик на стойки с аппаратурой.
— Отечественный «пень-тиум», — шепотом подсказал ему Давыдов.
— Этой железке до пентиума, как до Китайской народной республики раком, — сообщил начальник объекта. Вот то, что вам нужно.
Он поставил перед Давыдовым и Кондратовым две огромные картонные коробки, набитые отработанной телеграфной лентой.
— Разобраться сможете?
— А четвертое число здесь есть? — спросил Анатолий, постукивая по одной из коробок носком ботинка.
— Момент, — хозяин открыл журнал учета и перевернул несколько страниц.
— Ага, есть. Тут все с двадцать восьмого июля. Я уж собирался все это дело предать сожжению. Если бы нас с дежурства не сняли, точно бы уже спалил весь этот мусор.
Давыдов про себя поблагодарил бомжей, рубанувших кабель.
— Больше ничего вам не нужно? — осведомился ротный. Затянувшийся визит ему уже начал на доедать. Возись тут вместо ужина, и причем явно никакой ощутимой благодарности не предвидится.
— Не-а, все, что нужно, у нас теперь есть, — успокоил его Давыдов.
Тем же путем, что и раньше, они двинулись в обратном направлении. Одну коробку взял ротный: быстрее дотащишь до машины, быстрее уедут генштабовские гости, вторую — Давыдов.
— Давайте только в канцелярию зайдем, оформим передачу материалов.
— Конечно, нет проблем, — согласился Давыдов, — все оформим как положено.
Ротный и оба майора направились в казарму, Байт уселся на ступеньки, достал сигарету и принялся чиркать зажигалкой. Когда они вошли в канцелярию, свет в комнате уже горел. Давыдов шагнул в комнату вслед за ротным и остолбенел. За командирским столом сидел его старый знакомец капитан Захаров из службы безопасности. Вторым членом комитета по торжественной встрече был крепкий хлопчик в темном костюме, с короткоствольным автоматом в руках, дуло которого хищно глядело в сторону вошедших.
— Добрый вечер. Вас можно поздравить с возвращением из мира теней? — ехидно поздоровался Захаров. — Спасибо за проделанную работу. Коробки можете на столик определить.
Шедший за Анатолием Кондратов уперся ему в спину.
— А вы, собственно, кто будете? — возмущенный наглостью чужаков, вторгшихся в его владения, сурово спросил капитан Евдокимов.
— Следователь из СБ агентства… — растерянно пробормотал Давыдов, у него мелькнула мысль: «Черт, руки заняты!». В следующий момент он почувствовал, что край его куртки сзади ползет вверх.
— Какого еще агентства? — спросил ротный.
Анатолий не ответил. Повинуясь легкому тычку разведчика, он всей массой тела обрушился на Евдокимова, освобождая Кондратову линию стрельбы. Не ожидавший толчка капитан отшатнулся к стене, а Анатолий быстро присел на четвереньки. Над ухом у него грохнул выстрел. Автомат с железным стуком брякнулся на пол.
ГЛАВА 19. СТРАСТИ НАКАЛЯЮТСЯ
Нужно отметить, что держался «автоматчик» достаточно профессионально, упавшее оружие, лежащее на виду, поднимать не стал, вместо этого, присев за тумбу стола, попытался левой рукой достать пистолет из подмышечной кобуры. Следователь остался сидеть на месте, то ли у него не было оружия, то ли он не решался пустить его в ход. Воспользовавшись затишьем, Кондратов двинулся в обход стола, чтобы довершить разгром противника. Встав так, чтобы «автоматчик» оказался у него под прицелом, он произнес:
— Сам отдашь, или тебе вторую руку прострелить?
Его противник медленно поднялся на ноги и с перекошенным от боли и злобы лицом, протянул разведчику пистолет рукояткой вперед. Кондратов, не выпуская «автоматчика» из поля зрения, внимательно осмотрел его оружие.
— Серьезная пушка. В какой же это «конторе» «глок» является табельным оружием сотрудников? Или, может, ты его купил где? Не нужно тут стволами размахивать, чай, не на стрельбище. — Кондратов тихо рассмеялся, опустил «стечкина», а импортную штучку засунул себе в карман. Занятый разоружением основной ударной силы противника, он неосторожно повернулся к Захарову спиной. Давыдов и Евдокимов уже успели встать, капитан тер ушибленное колено, а майор усердно массировал плечо, на которое пришлось падать. В ту же секунду рука следователя плавно скользнула под пиджак, и в следующее мгновение ствол его пистолета уже смотрел в спину Кондратова. В наступившей тишине отчетливо прозвучал щелчок предохранителя.
— Не двигаться. Обе пушки на стол. Поворачиваться медленно. Очень медленно! — хрипло сказал следователь.