— Случалось, но пока они были госпредприятием, металла от них шло больше.
— А не могло получиться так, что они оформили что-то, как будто сданное вам, а сами этого самого вам не сдавали? — поинтересовался Давыдов. — Например, корпус вертолета?
— Почему нет? — вяло пожал плечами складской начальник. — Присаживайтесь.
Он нажал кнопку селектора и попросил:
— Леночка, сделай, пожалуйста, кофе мне и гостям. Вам с коньяком?
— Нет, спасибо, — чуть ли не с негодованием ответил молодой контрразведчик.
— Да, — в один голос подтвердили более опытные Давыдов и Медведев.
— Минуточку, Вахтанг Захарович, — прозвучало из динамика.
— Так на чем мы остановились? — потер подбородок начальник склада. — Ах да, так вот. Мы принимаем металл, а не изделия, и справку даем, что от такого-то получено столько-то черного или цветного металлического лома, и сколько ему перечислено, если он госслужащий, или заплачено, если частник. А уж к чему они у себя нашу справку прилепят, это их дело.
— Понятно-о, — разочаровано протянул Медведев. — Скажите, а вот в этой накладной указано, что сдача производилась с использованием вашего транспорта…
— Это можно проверить. Мы наши машины иногда сдаем в аренду. Понимаете, мы сейчас на хозрасчете, чем больше сдадим, тем лучше. Поэтому завели транспорт. Иногда у клиентов есть что сдать, а вывезти не на чем. У нас есть и краны, и платформы, и тягачи.
Вошла барышня с подносом, уставленным чашками, блюдцами и «сопутствующим» кофепитию коньяком. Гости уважительно оценили габариты Леночки, оставалось гадать, с какого конкурса красоты Вахтанг Захарович ее выцыганил. Девушка расставила посуду и походкой от бедра направилась к выходу. Медведев шутливо развернул подбородок провожающего ее пламенным взором юноши в исходное положение.
— Моя племянница, — пояснил начальник склада. — Непохожа?
— Не очень, — признался Давыдов.
— По линии жены. Ладно, момент, — хозяин кабинета снова воспользовался своим переговорником. — Леночка, посмотри в путёвых листах, семнадцатого наш «КрАЗ» с платформой никуда не ходил?
— Какого?
— Семнадцатого.
— Смотрю.
Минуты две все молча прихлебывали кофе. Молодой следователь с завистью наблюдал, как старшие товарищи наслаждаются всеми доступными благами жизни. Кофе был неплох, а коньяк определенно хорош. Вахтангу Захаровичу, видимо, было положено разбираться в производных виноградной лозы по происхождению. Наконец динамик ожил:
— Ходил. На аэродром. На нем Феденко ездил.
— Спасибо, Леночка. Вот вы сами все слышали.
— Спасибо большое. А поговорить с этим Феденко можно? — произнес мгновенно подобравшийся Медведев.
— Это от вас зависит, — неопределенно произнес Вахтанг Захарович.
— Это как? — напрягся Давыдов.
— Вы пейте кофе, коньяк. Для нервов полезно, — насмешливо глядя на майора поверх чашки, сказал начальник склада. — Нет его три дня на работе. И телефон не отвечает.
— А адреса у вас нет?
— Почему нет? Все есть.
Начальник склада вздохнул, достал из стола увесистый блокнот, открыл нужную страницу и переписал на обратную сторону календарного листка с печатью адрес водителя.
— Я тут и наш телефон написал. Звоните, если что, — протянул он листок Медведеву.
— Ну, спасибо вам большое за кофе, — сразу засобирался тот.
— Не стоит, — грустно улыбнулся складской начальник. — Кстати, насчет оружия.
Он отвернул полу пиджака и достал из плечевой кобуры обычный «ПМ» и протянул его Давыдову. Давыдов взял пистолет и повертел в руках. На привинченной к рукоятке латунной табличке было выгравировано: «Подполковнику Габелия В. 3. за вывод из окружения личного состава и техники от командования 40 армии. ДРА12.Х. 85».
— Извините, — вернул оружие хозяину Давыдов.
— Ничего. На моем лице кавказской национальности не написано же, что я хороший.
— А чего с оружием ходите? — поинтересовался Медведев. — Есть проблемы?
— Были, — начальник склада усмехнулся в густые усы. — Объявились земляки, пришлось объясняться. Хотели нам крышу перекрыть.
Отставной подполковник убрал оружие в сейф.
— А кто у вас сейчас крыша, если не секрет? — поинтересовался молодой следователь.
— Не Секрет. Местная вневедомственная охрана. У нас все законно.
— Ну, до свидания. Мы, пожалуй, поедем.
Они распрощались с хозяином кабинета и вышли. В приемной Медведев волоком протащил своего молодого коллегу мимо застывшей за компьютером секретарши.
До места добрались быстро, водитель Феденко жил недалеко от работы, в однокомнатной квартире улучшенной планировки на первом этаже стандартной панельной пятиэтажки. После серии оставшихся без ответа звонков Медведев отправился звонить соседям. Открывали они не слишком охотно, предварительно разглядывая его удостоверение через глазок, или в щель приоткрытой на длину цепочки двери. Соседи ничего толком не рассказали, шофер жил один, ничего такого за ним не водилось. Раньше, бывало, пил, но после того, как от него ушла жена с сыном, не просыхает. Женщины захаживают, но очень редко. Постоянных нет. «Следственная группа» полюбовалась на бронированную дверь квартиры Феденко и направилась к выходу.
— Что будем делать? — поинтересовался коллега Медведева.
— Не все потеряно, — ответил Давыдов. — Пойдемте-ка, вон у той бабуси поинтересуемся насчет нашего квартиросъемщика.
Майор кивнул на сидящую у соседнего подъезда с самым что ни на есть неприступным видом старушенцию. На носу у нее красовались очки, не иначе как переделанные из объектива видеокамеры спутника оптико-электронной разведки. После взаимного обмена любезностями и прочтения документов всех участников поиска пропавшего шофера бабушка снизошла до беседы. Из разговора выяснилось, что уже три дня жилец с первого этажа не объявлялся. Ни на работу не выходил, ни с работы не возвращался.
— А вы что же, так рано гулять выходите, что видите, как люди на работу выдвигаются? — осведомился Давыдов.
— А как же, Рюшечке нужно гулять, — старушенция протянула руку в направлении роющегося в детской песочнице облезлого мопса.
— И что же, не было Феденко все эти три дня?
— Все три и не было, — поджав сухие губы, подтвердила старушка.
— А уехать он никуда не мог?
— Не мог, у него же кошка. Если бы уехал, он бы ее соседям оставил, а с ней никто не гулял.
— Логично, — кивнул Медведев, оценивая расстояние от земли до балкона первого этажа. — А кто у нас самый молодой?
— А что? — осведомился недавний выпускник юрфака Московского универа.
— А то. Тебе лезть, — пояснил Медведев.
— Да я же в костюме. Не залезу. Может, вы слазите? Вы же в робе, — обратился он к Давыдову.
— Чего? — оскорбился майор. — Я тебе дам робу! Это полевая форма. Ты сначала дослужись до наших благородных седин. А ну-ка, живо! Во молодежь, распоясалась!
С минуту понаблюдав за неуклюжими прыжками начинающего сыщика под балконом гражданина Феденко, оба майора схватили его за нижние конечности и мигом закинули наверх. Тот потоптался на балконе и сообщил оставшемуся внизу начальству:
— Борис Алексеевич, тут закрыто.
— Да чтоб тебя! Чему вас в вашей бурсе только учили? — чертыхнулся Медведев и полез оказывать молодому пополнению помощь.
Давыдову не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру. Повернувшись к бабушке, следящей за их вторжением с нескрываемым интересом (разговоров с соседками теперь хватит на три дня), Давыдов спросил:
— А не припомните, к нему никто не приходил последнее время?
— Как же, приходил. Представительный такой военный, с бородкой, форма у него такого же цвета, как у вас, только вместо кепочки шляпа. Такая, знаете ли…
— С загнутым полем?
— Да, такая. А вы откуда знаете?
— Экстрасенсом подрабатываю. Спасибо за сведения, вы нам очень помогли, — ответил Давыдов и обернулся к своим спутникам. — Можно выбивать стекло, здесь был «Ледолайзер».
— Кто был? — не понял юноша.
— Борттехник с вертолета, что мы ловим.