Елена Паленова
Секрет долголетия
Бабку Наталью, что жила на отшибе в стареньком, покосившемся домике, на селе считали ведьмой. О том, чтобы она колдовство какое-то творила или хоть раз кому-то зло причинила, никто не мог сказать с уверенностью, потому что своими глазами не видел, но целая стая чёрных кошек в её доме наводила на селян суеверный страх. Какие только слухи о ней не ходили – чёрной магией занимается, с дьяволом якшается, беду накликивает… Заболел кто неожиданно, дождей второй месяц нет, корова ногу подвернула, трактор в огороде перевернулся – во всём проклятая ведьма виновата.
Старушка относилась к этому спокойно – мол, если людям заняться больше нечем, чем языками чесать да сплетни сочинять, кто ж запретит-то? В церковь ходила исправно, хоть и косились на неё там. Участок свой в порядке содержала, а летом клубникой и овощами на городском рынке приторговывала. Человек как человек, ничем от других не отличающийся. От неё даже кошками не пахло, несмотря на то, что только возле двора их летом можно было насчитать не меньше десятка.
И всё же люди на неё жаловались – в администрацию местную, участковому, друг другу и каждому встречному-поперечному. Кто кляузничал, что её кошки цыплят давят, кому по ночам стук в окна слышался… Детям строго-настрого запрещали даже смотреть в сторону ведьминого жилища, хотя дорога к соседнему селу аккурат мимо домика бабки Натальи проходила. Ну а если её кошка на дорогу выскочит под ноги кому-то – всё, пиши пропало. Неделю судачить будут, что это ведьма специально порчу навести хотела через плохую примету.
Но были и добрые люди. Такие, которые за старушку заступались.
– Отстаньте от человека, дайте ей дожить свой век спокойно. Одинокая, вот и находит утешение в кошках. А что чёрные, так это кому какие нравятся, – часто защищала свою подопечную молоденькая девочка-соцработник Полинка.
Два раза в неделю по графику Полинка исправно навещала старушку, помогала ей по дому, привозила продукты. А от себя, по доброте душевной, заглядывала и помимо служебных обязанностей, когда была такая возможность. Особенно зимой, когда бабка Наталья из дому практически не выходила.
– Наталья Ивановна, а почему вы в поликлинику не ходите? – спросила как-то однажды Полинка у старушки. – Возраст же. Надо иногда врачу показываться. Девяносто два – это ведь не шутки.
– Так не болею я, чего мне по докторам шастать, время у них отнимать? – спокойно ответила бабка Наталья, поглаживая кошку, блаженно мурчащую у неё на коленях. – У меня вон своих докторов полон дом, и лекарств никаких не надо. Ты вот простудой две недели болела недавно, а у меня она за два дня проходит.
– Как это? – удивилась Полинка.
Старушка помолчала немного, будто бы размышляя, отвечать на этот вопрос или нет, а потом хитро посмотрела на свою гостью.
– Есть у меня секрет один. Ежели пообещаешь, что никому не разболтаешь, я и тебя научу, как дожить до ста лет и по больницам не ходить. Но только чтобы никому…
– Даю честное слово, – пообещала девушка.
– Ну хорошо, – кивнула Наталья Ивановна, – тогда слушай. Про кошек недаром говорят, что у них девять жизней, а у человека одна всего. И то, что кошка всегда на больное место хозяину лечь пытается, тоже давно всем известно. Боль чужую она на себя берёт.
– Ну да, я слышала о таком, ― согласилась Полинка. – Но что-то я в медицину больше верю, чем в такое вот чудесное исцеление. И даже если так, боль – это ведь только симптом, болезнь-то никуда не девается.
– Так, да не так. Если правильные слова знать, можно болезнь целиком зверю отдать. Только вот у человека столько недугов, и они такой силы бывают, что и девяти кошкиных жизней на такое может не хватить. Мне секрет этот бабка моя передала. Она все свои беды на кошек сводила. В её доме завсегда несколько животных было специально для этого. Все кошки, потому как одного полу с больным должны быть. И непременно чёрные – такие больше других в себя впитывают. Но она их не любила, строго для дела держала. И парочку котов, чтоб деда своего лечить. Попользует животное, прикопает потом в конце огорода и нового чёрного котёнка в дом берёт. А я не могу так, я всех своих красавиц люблю и по именам различаю. Вот эту Фросей кличут, это Мурка, а та вон, что на лапку припадает – Марфуша. Я по весне на льду упала, ногу повредила, так вот она теперь у меня хромая поэтому, а я хожу, как ни в чём не бывало. Договорилася я с ними. Их же у меня двадцать шесть подружек, это по девять сколько жизней получается? Двести с гаком? Вот и делят понемногу мои недуги меж собой, а я их за это лаской и любовью привечаю. И мышей в хате отродясь не было – тоже польза.