— Почему ничего не даете для «Приложения»?
Я смутился:
— Н-не знаю, дядя Ко… Константин Степанович. Никто ничего не говорил. Отчего же… Я, так сказать, с удовольствием…
Еремеев посмотрел на меня с едва заметной улыбкой.
— Ладно, — сказал он. — Не робейте. Сатирику следует быть посмелее. Свяжитесь с Абрамским и приносите рисунки. Работайте.
Константин Александрович МАЛЬЦЕВ
Примерно к шестому или седьмому номеру «Приложение» превратилось в самый настоящий сатирический журнал, только без названия. Весь маленький редакционный коллектив напрягал фантазию в поисках подходящего имени. Перебрали все мыслимые предметы, обладающие колющими, режущими или жгущими свойствами — такие, как шило, клещи, напильник, жало, репейник, заноза, крапива и т. п. Все это, однако, решительно отвергалось дядей Костей как шаблонное и надоевшее. Тогда пошли в ход всевозможные кусающие и жалящие представители животного мира: оса, шмель, еж, скорпион, волкодав и даже… крокодил. Последнее предложение внес под общий смех и иронические возгласы член редколлегии «Рабочей газеты» Сергей Гессен, еще совсем молодой партийный журналист, один из первых комсомольских вожаков. Гессен обращал на себя внимание необыкновенно красивыми чертами матово-бледного лица и глубокими черными глазами, придававшими ему сходство с Гаршиным.
— А что? — защищался Гессен. — Чем плохо? Крокодил. Ей-богу, подходящее название.
Между тем «Приложение» продолжало выходить без названия, хотя, по существу, представляло собой вполне законченный сатирический журнал. Очередной номер был уже сверстан и спущен в машину, но первая страница, на которой должно было красоваться название, оставалась пустой.
Феликс Яковлевич КОН
На заседании редколлегии с решительным видом поднялся директор издательства А. Ратнер.
— Константин Степанович!
Больше тянуть не можем. Машины стоят, типография ждет. Давайте название!
Дядя Костя немного помолчал, вынул изо рта трубку, неторопливо ее выколотил, снова набил табаком, чиркнул спичкой, затянулся, выпустил голубоватый клуб дыма, помахал на него рукой и сказал:
— Крокодил. Я согласен с предложением Гессена.
После короткого изумленного молчания посыпались возражения. Наперебрй говорили о том, что читатель ни в коем случае не полюбит журнал с таким отталкивающим названием, что крокодил несимпатичен, неприятен, безобразен…
— Зато зубаст, — отрезал Еремеев. — А насчет прочих его качеств, то именно от вас, художников и поэтов, зависит сделать нашего «Крокодила» симпатичным, привлекательным, популярным. От вас зависит, чтобы читатель оценил и полюбил нашего «Крокодила».
На том и порешили.
Вот так, с подписью «Неожиданное приложение» и появилось на обложке первого номера «Крокодила» (тринадцатого номера «Приложения») изображение лукаво прищурившегося, задорного ярко-красного крокодила, нарисованного Иваном Малютиным и открывшего собой бесчисленную вереницу крокодилов и крокодильчиков, которые работают, хлопочут, орудуют вилами на страницах журнала на протяжении полустолетия и по сей день.
«Теоретическое обоснование» под новое название подвел Демьян Бедный, написавший для первого номера «Крокодила» нечто вроде сатирического манифеста под названием «Красный крокодил — смелый из смелых — против крокодилов черных и белых».
В «манифесте» говорилось:
И дальше:
А художник Дмитрий Моор поддержал эту поэтическую декларацию еще одной своеобразной изобразительной декларацией — большим двухстраничным рисунком под названием «Крокодил» в Охотном ряду».
Если вспомнить, а молодым читателям объяснить, что слово «охотнорядец» было в свое время равнозначно понятиям «черносотенец», «мещанин», «торгаш», то станет ясно, что мооровская карикатура имела гораздо более глубокий и символический смысл, чем простое обозначение крокодильского адреса.
Николай Константинович ИВАНОВ-ГРАМЕН
То было открытое и решительное объявление беспощадной сатирической войны всей густо расплодившейся в тот период «нэповской мути» — спекулянтам, рвачам, злобствующим обывателям, обнаглевшим охвостьям старого мира, всерьез вообразившим, что провозглашенная Коммунистической партией новая эко' комическая политика (нэп) означает полный возврат к столь вожделенным для них капиталистическим порядкам.
Как известно, «нэповское половодье», по выражению Демьяна Бедного, было не столь уж продолжительным: на XI съезде партии в 1922 году Владимир Ильич Ленин сказал в Отчетном докладе ЦК: «Мы год отступали; Мы должны теперь сказать от имени партии: —достаточно!» И партия перешла к новому наступлению на капиталистические элементы, в котором присущими ей художественными средствами — веселыми, колючими и злыми — приняла участие и политическая сатира. В том числе и в первом ряду — «Крокодил».
Именно эта идея и была выражена в «программном» рисунке Моора, опубликованном в № 4 журнала. «Крокодил» здесь еще не держит своих знаменитых впоследствии вил, но оснащен огромным сачком для вылавливания враждебной советскому строю нечисти, которая в панике бросилась врассыпную от грозного «новосела» Охотного ряда, выступающего во главе дружного отряда первокрокодильцев, среди которых можно разглядеть и Демьяна Бедного, и Владимира Маяковского, и Михаила Черемныха, и Ивана Малютина, и самого Моора.
Михаил Захарьевич МАНУИЛЬСКИЙ
Так в веселом, боевом товариществе художников, поэтов и фельетонистов начался великий сатирический поход молодого «Крокодила». Впереди были годы и годы неустанной, повседневной, сложной и трудной работы, творческих поисков и находок, радостей и огорчений, испытаний и удач.
Дядя Костя, к сожалению, недолго возглавлял основанный и выпестованный им журнал. По решению партии он переходит из редакторского кабинета на командный мостик боевого корабля: в конце 1923 года Константин Степанович назначается членом Реввоенсовета Балтийского флота. Не совсем обычным в газетной практике, но искренним и сердечным проявлением наших чувств при расставании с любимым товарищем и редактором было «Постановление коллектива сотрудников «Крокодила», опубликованное в № 47 журнала за 1923 год. Оно гласило:
Михаил Ефимович КОЛЬЦОВ
«Редактор «Крокодила» тов. Константин Степанович Еремеев, возглавлявший наш коллектив с самого основания журнала, назначен членом Реввоенсовета Балтфлота.
Коллектив «Крокодила», художники и литераторы, желая сохранить живую и дружественную связь с дорогим Константином Степановичем и отблагодарить его за большую и плодотворную работу на пользу журнала, постановляет: избрать товарища КОНСТАНТИНА СТЕПАНОВИЧА ЕРЕМЕЕВА почетным редактором журнала «Крокодил».