- Фамилия мамы была Поттер до того, как она вышла замуж за моего папу, - уже спокойнее сказала Рут. - Она умерла четыре года назад.
Он кивнул, отвернулся и стал смотреть в окно на быстро темнеющие пейзажи, проносящиеся мимо них.
- А мой бедный папа умер прошлой зимой. Я не могла остаться у тех добрых друзей нашей семьи, которые помогали мне, когда он умер, - продолжала Рут. - Они написали дяде Джейбзу, и он... он ответил, что я могу приехать и жить с ним и тетей Эльвирой Боггс.
У него в глазах снова вспыхнули огоньки, он снова кивнул.
- Да, да! Тетя Эльвира, - сказал он, как-то по-домашнему и старомодно произнеся это имя. - Я совсем забыл про тетю Эльвиру. - Казалось, он был очень доволен, что вспомнил о ней.
- Насколько я понимаю, она ведет хозяйство у дяди Джейбза, - сказала Рут. - Но она мне не тетя.
- Мне кажется, она тетя Эльвира для всех, - ответил доктор Дэвисон.
По неизвестной причине, Рут почувствовала себя увереннее. Он говорил так, словно она обязательно должна была полюбить тетю Эльвиру, а ведь у нее в Дэрротауне осталось столько добрых друзей... И теперь она почувствовала радость от уверенности, что в новом доме, куда она едет, у нее тоже появится добрый друг.
Мисс Тру Петтис не показала ей письмо дяди Джейбза; возможно, она опасалась, что письмо дяди ее матери (которого она никогда не видела и о котором почти ничего не знала) не покажется Рут достаточно любезным. Мисс Тру была бедна; большинство ее друзей в Дэрротауне были людьми бедными. И девочка чувствовала, что не может остаться с ними, чтобы не быть для них обузой.
Ей не пришлось объяснять это доктору Дэвисону. Он, казалось, понял это сам и, когда кивнул в очередной раз, его глаза ярко блеснули.
- Чеслоу - замечательный город. Он тебе понравится, - весело сказал он. - Красная мельница расположена в пяти милях от Лейк Осаго Роуд. Очень красивое место. Вечером ты не сможешь его рассмотреть, но когда увидишь его при свете дня, думаю, ты просто придешь в восторг.
Он считал само собой разумеющимся, что дядя Джейбз приедет на станцию в коляске встретить ее, и это немного успокаивало Рут.
- По дороге вы проедете мимо моего дома, - продолжал доктор Дэвисон. - Когда ты будешь приезжать в город, не проходи мимо.
- Сэр? - удивленно спросила она.
- Заходи, чтобы повидаться со мной, - объяснил он, и глаза его заблестели еще сильнее. Он поднялся и вернулся на свое место.
Но когда он ушел, Рут почувствовала, что у нее снова перехватило горло и на глаза наворачиваются слезы. Нет, она не даст им волю!
Она посмотрела в окно и увидела, что уже совсем стемнело. Мчавшийся локомотив издал протяжный предупреждающий гудок, мимо пронеслись сигнальные огни. Затем она услышала звук гонга. Должно быть, поезд приближался к Чеслоу.
Состав совершал довольно крутой поворот, поскольку далеко впереди она увидела огни локомотива и почтового вагона. Завизжали тормоза, поезд замедлил ход.
Она видела сигнальные огни, а затем, вздрогнув, - поскольку знала, что это означает, - в темноте позади локомотива показался красный свет.
Опасность! Вот что он означал. Поезд снова затормозил, так, что состав содрогнулся. Красный свет мигнул, но длинный, тяжелый состав уже резко остановился.
<p>
ГЛАВА II. РИНО</p>
Он остановился так, что Рут могла видеть весь поезд. Фонари мигали в темноте, когда проводники шли к локомотиву. Там случилось нечто более важное, чем просто получение разрешения следовать дальше. Кроме того, дневной поезд был поездом первого класса, а, следовательно, имел право преимущественного проезда перед другими поездами. Он не должен был останавливаться здесь.
- Как далеко мы от Чеслоу? - спросила она у проводника, когда тот, с фонарем, проходил мимо.
- Не более мили, мисс, - ответил тот.
Его улыбка и доброжелательный тон позволили ей задать еще один вопрос:
- Вы не можете сказать, почему мы остановились?
- Что-то с путями, мисс. Я как раз иду, чтобы узнать.
Трое или четверо мужчин вышли из вагона. Рут видела, как впереди из вагонов вышли любопытные, - их оказалось довольно много, среди них присутствовали женщины. Если они могли выйти, чтобы узнать, что случилось, почему бы этого не сделать и ей? Она поднялась, поспешно вышла из вагона и последовала за покачивающимся фонарем проводника.
Она двигалась, перепрыгивая со шпалы на шпалу, и, когда добралась до места, обнаружила толпу человек в пятьдесят, собравшуюся вокруг рельс впереди локомотива. Огромный, немигающий, белый глаз огромной машины ясно высвечивал эту группу - и объект, вокруг которого собрались любопытные пассажиры и поездная бригада.
Это была собака - огромный, красивый, рыжевато-коричневый мастиф, с гладкой шерстью, хорошо откормленный, но бока его были заляпаны грязью. Очевидно, он пробирался через болото, находившееся рядом с путями. Он также миновал колючую живую изгородь, поскольку у него были порезы на туловище и морде.
К его широкому ошейнику была прикреплена красная лампа. Никто не пробовал ее снять, потому что и бригада поезда, и пассажиры возбужденно обсуждали, что может означать присутствие собаки здесь, а некоторые, казалось, даже боялись ее.
Но Рут привыкла к собакам, и этот благородный пес не внушал ей страха. Он казался таким несчастным, его большие карие глаза о чем-то так искренне умоляли, что она пожалела и приласкала его.
- Осторожнее, мисс, возможно, он кусается, - предупредил встревоженный кондуктор. - Держу пари, это какое-то мальчишество, чтобы остановить поезд. И все же...