— Ты собираешься увидеться с отцом, не так ли?
Я громко выдохнул.
— Да, приятель, но никому ничего не говори, идет?
Итан кивает.
— Хорошо, если это то, чего ты хочешь.
— Так точно, — я открываю дверь. — Ах да - помоги моей маме убраться.... и присмотри за Эллой.
Он откидывается на кровать.
— Хорошо, старик, будет сделано.
Я хватаю свой бумажник и выхожу из комнаты, задаваясь вопросом, каким же я буду, когда вернусь обратно.
Элла
Я просыпаюсь в пустой постели, но стараюсь сохранять спокойствие. Я пишу Мише сообщение и спрашиваю, где он, поскольку знаю, что у него есть объяснение.
— Я уверена, ничего плохого, — произношу я, но тревожное ощущение сжимает все внутри.
Я одеваюсь в пару шорт и майку, спускаюсь вниз, направляясь к его дому, но Дин, Лила и девушка с короткими черными волосами сидят за кухонной стойкой, перед ними кружки с кофе. На стойке коробка пончиков, кто-то вынес мусор и помыл посуду.
— О Боже, так приятно, наконец, встретить тебя, — девушка с черными волосами поднимается и встречает меня на полпути.
— Взаимно, я полагаю... — Я пожимаю протянутую руку, смотря на Лилу, а потом на Дина.
Дин встает и стряхивает крошки со своей рубашки.
— Элла, это моя невеста, Кэролайн.
Мой рот формируется в букву «о». Она не такая, как я себе представляла: невысокая и худая, с желтовато-коричневой кожей и волнистыми волосами до плеч. Она надела жилет поверх футболки и пару черных джинсов. На запястье была татуировка бабочки и несколько пирсингов в ушах. Я представляла ее более чопорной, каким казался мой брат.
— Дин так много рассказывал мне о тебе, — говорит она, по-настоящему улыбаясь. — И я, наконец, рада увидеть твое лицо, чтобы сопоставить тот образ из его историй, которые он мне рассказывал.
Мои глаза нашли Дина, и я приподняла брови.
— Истории, значит? Я бы хотела услышать их.
Она не упускает ни одной детали.
— Ну, к примеру то, как сильно ты любишь рисовать и как любишь машины. Он так же говорил, что ты посещаешь университет в Неваде, это так здорово, ведь я туда поступила.
— Я думала, ты не в курсе, где я была, — говорю я Дину.
Он с беспокойством переминается.
— Папа сообщил мне во время пятиминутного разговора. Но, в любом случае, это не такое уж и большое дело, Элла, - рассказать своей невесте о младшей сестре.
— Лишь отчасти, — в моем голосе кроется скрытый смысл, который понятен только ему. — Все ведь учитывается.
Дин шипит сквозь зубы:
— Элла, не начинай это дерьмо. Слишком рано с утра.
Кэролайн смотрит на Дина, на меня и снова на Дина.
— Ты не лгал. Ваши отношения действительно немного напряженные.
Отстраняясь от разговора, я собираю волосы в хвостик и наливаю себе чашку кофе. Вдыхая аромат, я смотрю в окно, машины Миши поблизости нет.
— Где он, черт возьми? — бормочу я сама себе.
Внезапно чья-то рука тянет меня из комнаты.
— Эй, — протестую я, когда горячий кофе выливается мне на ногу. — В чем твоя проблема?
— Слушай, — говорит Дин, когда мы оказываемся в гостиной. — Я не приглашал ее, она сделала мне сюрприз.
— Так ты не хотел ее присутствия здесь? — я делаю глоток кофе, скрывая веселье.
Он напряженно потирает заднюю часть шеи.
— Есть вещи обо мне, которые она еще не знает, и я не думаю, что готов рассказать ей.
— Но ты ведь рассказал ей обо мне.
— Но не об отце. Или о маме.
Я ставлю чашку на стол и полотенцем вытираю кофе с ноги.
— Хорошо, и что же ты хочешь делать с этим?
— Можешь прогуляться с ней днем, пока я упакую оставшееся в моей комнате? — спрашивает он. — И тогда я смогу увезти ее отсюда завтра утром.
— Ты должен рассказать ей правду. — Я бросаю полотенце на диван. — Избегай проблемы, но рано или поздно она загонит тебя в ловушку.
Он делает раздраженное лицо.
— Кто бы говорил.
— Я знаю и работаю над этим, — мой голос немного дрожит, и я прочищаю горло.
Его лицо краснеет.
— Можешь просто отвлечь ее?
— Пускай, — я пожала плечами. — Но куда ты хочешь, чтобы я отвела ее?
— Езжайте к озеру, или еще куда-нибудь, — говорит он. — Не важно, пока ты держишь ее подальше отсюда.
Я забираю кофе и иду на кухню, в то время как он отправляется наверх, чтобы закончить собирать вещи.
— И Элла,— кричит он сверху, — ты выглядишь по-другому сегодня. Счастливее.
Я посылаю ему мимолетную улыбку, и отворачиваюсь, удивляясь, что выгляжу по-другому.
ГЛАВА 17
(Перевод:Galia_Br ; редактура:Настя Курникова )
Миша
Во время пути я позвонил отцу и получил адрес, по которому он проживает. Он попытался поговорить со мной немного, но я повесил трубку. Спорить с ним о поручительстве - не то, что я хотел бы выяснять по телефону.
Он живет в двух часах езды, и этот факт выводит меня из себя. Два часа езды и он ни разу не заехал. Когда я добираюсь до дома, руки практически выжили все соки из руля. Он живет в двухэтажном, из белого кирпича, особняке. Соседние окрестности приятны глазу - огромные дома и люди, выгуливающие собак вдоль тротуара. Это не то место, где проворачивают дела с наркотиками, здесь нет драк и отстойных машин, припаркованных у дороги.
Я сижу в машине, уставившись на красную входную дверь с висящей на ней большой надписью «Добро пожаловать». Перед домом цветы, а трава зеленая и подстриженная. По этой причине он оставил нас? Потому что хотел осуществить воображаемую жизнь. Почему, твою мать, он не мог преобразовать ее вместе с нами?
Мой мобильный пищит в кармане, и я прерываю сигнал. Это Элла, я не могу говорить с ней прямо сейчас.
Входная дверь открывается, и мужчина лет сорока выходит на крыльцо. Его волосы такого же светлого цвета, как и мои, но пореже. Он одет в черный костюм и выглядит как надменный придурок.
Он поднимает газету с земли и, спустившись с крыльца, щурится в моем направлении. Мысленно я считаю до пяти, с усилием отдергиваю руки от руля и выбираюсь из машины. Он мгновенно узнает меня, и его лицо сереет.
— Миша? — он засовывает газету под мышку. — Это ты?
Я делаю еще один глубокий вздох и пересекаю лужайку.
— На самом деле, я без понятия, что здесь делаю.
— Почему бы тебе не зайти внутрь, чтобы мы смогли поговорить? — предлагает он.
Я следую за ним в дом, который внутри еще милее, чем снаружи: паркетные полы, массивные люстры, недавно покрашенные стены с семейными фотографиями.
— У тебя есть семья?
Он бросает газету на стол и жестом предлагает расположиться в гостиной.
— Да, дочь двенадцати лет и сын восьми.
Чувствуя себя неудобно, я сажусь в кресло, обложенное декоративными подушками. Он садится напротив меня. Похоже, он и понятия не имеет, о чем говорить или что делать.
— Ну и... как твои дела?
— Супер. — На стене большой портрет, сделанный в церкви - его и его жены с их свадьбы; я уставился на него, делая подсчеты. — Как давно ты женат?
Он неловко ерзает, откинувшись назад в кресле, и закидывает ногу на ногу.
— Миша, мне бы сейчас не хотелось говорить об этом.
— … Так что ты сделал? Сбежал от нас и женился на первом попавшемся человеке, который был поблизости? — В моем голосе обжигающая злость.
Он смотрит в сторону окна... и до меня доходит.
— Ты виделся с ней, когда еще был с мамой, да?
Он снова встречается со мной глазами, глазами, как у меня.
— Послушай, Миша, между твоей мамой и мной происходили вещи, которых ты не понимаешь... Я не был счастлив.
— Между тобой и мной тоже происходили вещи, — огрызаюсь я. — И какое на это ты найдешь объяснение?
Он протирает рукой лицо и измученно вздыхает.