Лорд Крейз вскочил в машину.
- Очень сожалею, что не могу сопровождать вас за пределы моего участка, - сказал французский офицер.
Джемс кивнул и помчался по дороге к Фецу. Примерно через десять миль от начала пути они увидели повозку, которую бросили арабы на произвол судьбы. Рядом с ней валялся ящик. Джемс направил автомобиль к повозке и бросился к ящику. Он был пуст. Но при более внимательном осмотре на дне Джемс обнаружил белую туфельку.
- Это туфля Джоан! - воскликнул лорд Крейз.
Глава 19. ВО ВЛАСТИ ГАМОНА
Джоан Карстон медленно шла за своим отцом. Они проходили мимо садовой стены. Неожиданно отворилась дверца в стене, и Джоан остановилась перед мавританским двориком. Первое впечатление разочаровало, но ей приветливо улыбалась темнокожая рабыня. Рабыня поманила ее рукой с таким видом, словно за дверью ожидало что-то прекрасное.
Любопытство толкнуло Джоан: она переступила порог. В то же мгновение за ней захлопнулась дверь, и большая черная рука зажала ей рот. Прежде чем она успела отдать себе отчет в происходящем, на нее набросились четыре араба и связали по рукам и ногам. На голову ей накинули платок, лишивший возможности видеть окружающее.
В Джоан проснулась вся ее энергия, и она начала сопротивляться. Но все усилия были бесполезны. Рослый араб сорвал с ее лица платок и завязал рот шелковым покрывалом. Затем связанную ее уложили в ящик, закрыли его к куда-то понесли.
В ящике было душно, и Джоан с трудом дышала. Она боялась задохнуться и попыталась головой приподнять крышку. Но крышка была прочно пригнана к ящику. Казалось, что ее несли целую вечность, но вдруг она почувствовала легкий толчок - ящик поставили на повозку. Повозка тронулась и помчалась со все возрастающей скоростью. Похитители очень спешили и не замедляли скорости даже на ухабистой дороге. От, толчков Джоан испытывала боль во всем теле и была близка к обмороку.
Должно быть, она и потеряла сознание, потому что когда очнулась, то лежала на краю дороги в окружении четырех арабов, похитивших ее.
Один из них поднял ее, посадил на стоящего рядом мула и повел животное к склону горы; остальные арабы составили конвой.
Джоан испытывала сильную головную боль. С трудом собралась с мыслями. Ее томила жажда, губы пересохли и потрескались от жары. Но путь был не долог. Она заметила, что один из арабов, очевидно, вожак этой банды, боязливо оглянулся по сторонам. Джоан задумалась над тем, что именно могло напугать его. Если их преследовали, то освобождение могло быть близко. Сердце ее забилось сильнее при этой мысли. Вскоре они спустились в ложбину, в которой находился дом с плоской крышей, обнесенный высокой каменной стеной.
Миновав низкие ворота, они очутились за оградой. На дворе цвели в изобилии цветы, а посредине вымощенной камнями площадки прихотливо журчал фонтан. Ее спутники тщательно, заперли за собой ворота и жестами показали, что она может слезать с мула. Дверь в дом отворилась, и Джоан ввели в полутемный зал. После того, как глаза девушки привыкли к слабому освещению, она различила перед собой силуэт мавританской женщины. Несмотря на болезненную бледность лица, она была, по мнению Джоан, дивно хороша. Мавританка повела Джоан вглубь дома, и они очутились в просторной комнате, устланной коврами. Единственным предметом меблировки этой комнаты был диван.
Наверху, почти у самого потолка, в стене слабо светились окна. Джоан предположила, что находится в гареме. Но она оказалась единственной женщиной в этом помещении, потому что вскоре и женщина, находившаяся здесь, исчезла.
Джоан опустилась на диван и закрыла лицо руками. Она должна была собраться с силами и взглянуть в лицо опасности. И наконец поняла: арабы напали на яхту не с целью грабежа, а лишь для того, чтобы завладеть ею, Джоан.
Похищение было осуществлено с ловкостью, исключавшей всякие сомнения в том, что оно было заблаговременно подготовлено. Кто же люди, похитившие ее?
Снова отворилась дверь. Джоан вскочила, но, увидев, что к ней вошла все та же мавританка, успокоилась, Рабыня внесла на подносе хлебные лепешки, фрукты и глиняную бутыль с водою.
- Ты говоришь по-английски? - обратилась Джоан к девушке.
Девушка покачала головой.
Джоан перешла на французский язык, но и эта попытка объясниться с девушкой оказалась безуспешной.
- Я говорю немного по-испански, - сказала мавританка, но Джоан так слабо владела этим языком, что все их попытки понять друг друга оказались тщетными.
После того, как девушка удалилась, Джоан наполнила бокал водой и жадно выпила. Она несколько подозрительно оглядела еду, но потом голод взял свое, она принялась есть.
- Джоан Карстон, - заговорила она сама с собой, - ты находишься в очень незавидном положении. Тебя похитили арабы. Это звучит романтично и неправдоподобно, но все же с тобой это произошло наяву. Ты можешь спокойно есть их еду, Джоан Карстон, они не сделают попытки отравить тебя, - по крайней мере, пока можешь этого не опасаться. А если бы они и отравили тебя, то это было бы недурным исходом приключения.
- Я иного мнения, - раздался за ее спиной голос.
Джоан вскрикнула и стремительно повернулась.
На противоположном конце комнаты находился мужчина, вошедший незаметно и наблюдавший за нею.
- Это вы? - вскричала в ужасе девушка.
Ральф Гамон зло усмехнулся.
- Да, это я. Вы не ожидали этой встречи, - добавил он.
В первое мгновение его появление поразило ее, но затем стало все ясно.
- Так, значит, за всем этим скрывались вы? - медленно спросила она. Так вот почему вы пригласили нас в путешествие! В таком случае вы и были тем человеком, которого мы видели на берегу? Где Джемс Морлек?
Она увидела, что Гамон искренно удивился ее вопросу.
- Джемс Морлек? Чего ради вы осведомляетесь о нем? Он, очевидно, в Англии. И надо думать, что его упрятали в тюрьму за убийство, если в Англии еще существует правосудие. Вам должно быть известно, что в ночь, накануне вашего отъезда, был убит ваш муж, и что застрелил его Морлек.
Она покачала головой, и на губах ее появилась улыбка.
- Вы сами убили Фаррингтона, - спокойно сказала она. - Мне об этом рассказал капитан Уэллинг, прежде чем мы уехали. Он рассказал очень немногое, но ему удалось отыскать ваши следы под окном.
Если Джоан рассчитывала нагнать на него страху, то намерение ее осуществилось как нельзя лучше. Лицо Гамона исказилось от ужаса.
- Вы хотите запугать меня! - прохрипел он.
- Где Джемс Морлек? - вторично спросила Джоан.
- Я не знаю... Я ведь уже сказал, что не знаю. Надеюсь, что его больше нет в живых, этого проклятого янки, этого преступника!
- Он жив, если только вы не убили его после того, как он попал к вам в руки.
- Он попал ко мне в руки? Я не понимаю, что вы хотите этим сказать?
- Он был тем самым матросом, которого захватили в плен на яхте!
- Тысяча чертей! - заревел Гамон и отступил назад. - Вы, видно, вздумали дурачить меня своими россказнями...
- Это был Джемс Морлек. Что вы с ним сделали?
- Проклятье! - прохрипел Гамон. - Этот свинья, Эль-Зафури, его освободил... - и он замолчал, пожалев о том, что сказал лишнее. - Он убит, его убила команда парусника, - поспешно поправил свою оплошность.
- Вы лжете, я слышала... Вы сами сейчас сказали, что он спасся...
Гамон ничего не ответил и в страхе уставился на девушку:
- Так, значит, Морлек здесь? Это невозможно! Вы это выдумали, Джоан! Он за сотни миль отсюда! Я не верю тому, что сказал Уэллинг! Чего ради стал бы я убивать этого пьяницу?
- Капитан Уэллинг уверен, что вы убили Фаррингтона, - холодно заметила девушка.
Гамон вынул из кармана носовой платок и провел им по вспотевшему лбу.
- Я не убийца! - захрипел он. - В конце концов, что бы я ни сделал, они могут лишь повесить меня. - И, взглянув на Джоан, он продолжал: - Я хотел вам кое-что сказать, но вы спутали мои планы. Мне нетрудно будет выяснить, находится ли Морлек в Танжере.