– Иначе было бы странно, что Бенно его заметил. Судя по тому, что мы о нём знаем, Бонски профессионал маскировки. А значит, он показался нам намеренно.
Матс присвистнул:
– Звучит логично – и в то же время всё как-то слишком уж сложно. Если он хотел нас защитить или о чем-то нам рассказать – почему бы не сделать этого напрямую?
– Возможно, «вечные» что-то замышляют, – кивнула я, – Думаю, появление тут Бонски не к добру и нужно готовиться к неприятным сюрпризам.
– Ой, Люди, – отмахнулась от меня Ханна, – не бери в голову. Бонски наверняка просто хотел удостовериться, что с нами всё в порядке, – она бросила взгляд на разложенные на столе ингредиенты. – Вот на чём нужно сосредоточиться, чтобы дать отпор «вечным»! Я собрала тут всё, что Даан когда-либо использовал для «Аромата конечности». К сожалению, я не сразу смогу к тебе присоединиться – жду сегодня новую поставку растений... – объяснила она, посмотрев на меня. – Вы же тут одни разберётесь, правда?
– Конечно, – ответила я. Ведь мы уже давным-давно освоились в аптеке ароматов и отлично знали, как тут всё устроено. Правда, вряд ли это поможет нам продвинуться с новым рецептом «Аромата конечности», хотела было добавить я, но сдержалась.
Когда Ханна ушла, мы с Матсом молча принялись за работу. Я немного сердилась, что они оба не восприняли всерьёз информацию о Бонски. Хотя с другой стороны... Может быть, они были правы и он действительно всего-навсего хотел нас защитить.
К тому же нужно наконец-то исправить этот дурацкий аромат! Я в отчаянии подняла глаза на Матса, который нюхал какую-то банку с засушенными цветками и, нахмурившись, отстранённо смотрел в пустоту.
Матс казался старше большинства моих четырнадцатилетних ровесников не только из-за роста, но ещё и из-за своего серьёзного и печального взгляда, который нравился мне сильнее, чем я готова была признать, несмотря даже на то, что причину этой печали находила просто ужасной. Я ведь точно знала, что занимает его мысли в такие моменты, как сейчас.
Он думал о своём отце, который четыре с лишним года назад вдохнул «Запах нелюбви» и сразу после этого ушёл из семьи. С тех пор как мы летом с помощью Чёрного цветка перемен освободили его от чар этого аромата, Матс и его старший брат Леон регулярно с ним встречались. Но Матс почти ничего не рассказывал об этих встречах и о том, как обстоят дела с отцом. Вряд ли всё шло так, как он надеялся.
Я закусила губу, чтобы удержаться от расспросов об отце, которые его всегда так раздражали. Иногда мальчишки казались мне похожими на инопланетян. Вечно они молчат обо всём, что связано с чувствами. А ведь постоянно переживать всё одному, внутри – это, наверное, не так просто.
– Как прошла последняя встреча с папой? – всё же вырвалось у меня, хотя на этот раз я твёрдо намеревалась промолчать.
Как я и думала, на лицо Матса сразу легла мрачная тень. Он поставил банку с цветками на стол и стал медленно закручивать крышку.
– Как всегда, – буркнул он. – Леон язвит, а отец пытается всё загладить и заваливает нас подарками. Покупает всякую дорогую еду и одежду. – Матс пожал плечами, пытаясь продемонстрировать безразличие. – Каждый раз одно и то же. Ничего нового. Отец толком и не понимает, что сделал не так – ведь во всём виноват был этот чёртов аромат. В общем... нечего постоянно об этом спрашивать. Сам расскажу, когда будет о чём.
Я попыталась не обращать внимания на некоторую резкость Матса. В глубине души я знала: он думал совсем не то, что сказал вслух.
– А как у них с Леоном?
Леон, в отличие от Матса, поначалу ни в какую не хотел встречаться с пропавшим отцом.
– Вроде бы нормально. По крайней мере, подаркам он рад.
– А ты нет?
– Да как сказать... – Матс вдруг рывком повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. – Было бы куда круче, если бы получилось хоть раз поговорить с ним по-настоящему. О чём-то, что нас связывает. А он вместо этого лишь без умолку трещит о своей работе, о своём доме и обо всём таком. То есть я не то чтобы против, но... В общем, вот. – Тут Матс смолк, как-то весь поник и вновь повернулся к полкам, заставленным бесчисленными банками с цветками. – Если честно, я думал, что иметь отца – это гораздо лучше. В моих воспоминаниях он был как-то... симпатичнее и веселее, что ли. А на самом деле... Мы его будто совсем не интересуем.
– А ты не думаешь, что... – запнувшись, я мысленно забрала назад всё то, что думала о мальчишках минуту назад, – в общем, тебе не кажется, что это остаточное действие «Запаха нелюбви»?
– Может быть, – тяжело вздохнул Матс. – А может быть, и нет. Возможно, он всегда таким был, просто я раньше этого не замечал.