– Да, это единственные часы, умеющие говорить не только о времени, – сказал Пе. – А вы чего так испугались, ребята? Кстати, у этих часов есть имя. Однуминутку.
– Зачем ждать минутку, чтобы узнать, как их зовут? – не поняла Па-лома.
– Нет, это их имя. Однуминутку.
– Ясно, – кивнула Палома. – А вы разве не видите, что там внутри? Это нормально, когда в часах – чёрная пустота? Так и должно быть?
Пе растерянно заморгал и заглянул внутрь часов.
– Какая чёрная пустота?
– Вот смотрите. – Килиан сунул руку в часы. Рука утонула в густой темноте.
– Эй! – возмущённо воскликнули Однуминутку. – Не надо!
Пе издал тихий стон.
– Но… Как такое возможно? Куда подевалась твоя рука?
Палома оттащила брата от часов.
– Килли, не надо так долго. А то вдруг там внутри живёт страшное голодное чудовище и оно откусит тебе руку!
– Чудовищ не существует, – сказал Килиан.
Однуминутку фыркнули.
– Скажете тоже, чудовища! У вас в животах есть чудовища, дети?
У Паломы уже не было сил препираться с сердитыми часами.
– Там какой-то тёмный коридор, который тянется в бесконечность.
– Почему вы его видите, а я нет? – нахмурился Пе.
Палома пожала плечами.
– Я даже чувствую холодный ветер. А ты, Килли?
Килиан кивнул и постучал себя по губам указательным пальцем.
– Три.
Палома закатила глаза.
– Нельзя почувствовать сразу три ветра.
– Я, знаете ли, не имею привычки пускать ветры, – возмущённо проговорили Однуминутку. – Часы не производят кишечные газы, потому что у нас нет кишечника!
– Три, – повторил Килиан и обратился к Пе: – Вы говорили, что сюда уже попадали другие дети и они все исчезали, когда выходили из дома?
– К несчастью, да. Дейзи не любит детей, это ясно. Примерно раз в десять лет она непременно выталкивает сюда какого-нибудь ребёнка.
– Не может быть, – сказала Палома. – Кто-то наверняка бы заметил.
– Не обязательно, – сказал Килиан. – Если никто не знает, что ребёнок заходил к ней в дом, то никто её не заподозрит. И вообще, кто станет в чём-то подозревать милую безобидную старушку? И не забывай, что все эти дети попадали сюда, в другое измерение, и в нашем мире не оставалось никаких следов.
Пе кивнул и проговорил чуть дрожащим голосом:
– Все эти дети выходили из дома и уже не возвращались обратно. Позже, когда Безвременье придвинулось ближе, они исчезали прямо у меня на глазах. Я пытался их остановить. Пытался им втолковать, что из дома лучше не выходить. Но они либо меня боялись, либо просто не верили.
– Какой ужас, – прошептала Палома. – Надо как-то остановить эту старую ведьму. Чтобы дети больше не исчезали!
– А бывало ли так, чтобы сюда попадало сразу несколько детей? – спросил Килиан. – В смысле, двое или трое за один раз.
Пе на секунду задумался.
– Обычно она их сюда отправляет по одному. Очень редко – по двое. И больше двух не было никогда.
Палома тяжко вздохнула.
– Килли, я совершенно не понимаю, о чём ты говоришь. Ты, как всегда, очень загадочный. И как это связано с Однуминутку?
– Нам самим интересно, – сказали Однуминутку.
Килиан принялся расхаживать по комнате из угла в угол.
Медведица ходила за ним по пятам.
– Я пока точно не знаю, что это значит, но нас трое, если считать Медведицу. Мне кажется, это важно. Я думаю, что это связано. Я не верю в призраков и чудовищ, но ещё меньше я верю в случайные совпадения. И тем более сейчас, когда мы видим внутри часов не обычные детали, а какую-то непонятную темноту.
Палома подумала, что её младший брат слишком умный для своего возраста. Она подумала об этом не в первый раз, но сейчас эта мысль была особенно чёткой.
Раздался механический кашель других часов, после чего явственно прозвучало:
– Я люблю прошлое, но настоящее мне милее втройне.
– Пф, – негодующе фыркнули Однуминутку. – И это у них называется «разговаривать»! Вы, ребята, вообще ничего не умеете.
– Мне кажется, вам троим надо войти в часы, – сказал Пе. – В конце концов, что нам терять? Скоро Безвременье захватит дом, и тогда нам всем конец.
Килиан и так-то был бледным, но при мысли, что надо будет войти в непроглядную темноту внутри часов, побледнел ещё сильнее. Если он исчезнет, что станет со всеми его книгами? И как быть со школой? Нельзя же прогуливать уроки! С другой стороны, они с Паломой уже исчезли из их привычного мира.
– По-моему, вы правы, Пе, – сказала Палома. – Нельзя сидеть сложа руки. Надо хоть что-нибудь делать. Часы сказали своё слово, и кто знает, может быть, они знают побольше нашего. – Палома шагнула поближе к Однуминутку и неуверенно остановилась. – Однуминутку, вы не будете против, если мы в вас войдём? И что будет потом?