Когда эти вихрящиеся энергии творения померкли, я снова обнаружил себя в обыденном настоящем, которое мы так уверенно называем реальным миром. В мое сознание вновь ворвались голоса людей, и музыка, и запах кофе, и гренок. Однако все это перестало быть обыденным.
Слезы подсыхали, и я видел все вокруг более отчетливо. Все казалось свежим и чистым, озаренным изнутри. Все формы одновременно ощущались как энергия. Однако было еще нечто, скрытое глубоко в самых тонких формах энергии.
Это нечто непознаваемо, и все же я его осознавал. Оно было разумным и сознательным. Но в первую очередь—сострадательным. Это и было Состраданием. И каким-то образом я был Этим.
Импульс
Состояние внутренней безмятежности и блаженства продолжалось около пяти недель. Занимаясь повседневными делами, я замечал, что рутина наполнилась особого рода непринужденностью. Иногда я чувствовал себя отделенным от явлений мира, как будто безмятежность подняла меня над суетой, но при этом я оставался неотъемлемой частью происходящего—был един со всем этим. Не думаю, что такая перемена стала заметна для родных и друзей. Она была столь же тонка, сколь и глубока. Вполне возможно,что на самом деле это состояние вовсе даже и не стало менее интенсивным со временем—просто я его ассимилировал.
Я привык к нему, и жизнь стала казаться мне такой же нормальной, как и прежде, за исключением одного—в ней появилось нечто настолько невообразимо приятное и в то же время совершенно естественное, что я решил рассказать нам об этом в книге.
С того дня мне больше не нужно искать безмятежности.
Да, порой я утрачиваю ее на полдня... иногда на более долгий срок. Но она всегда возвращается. И мне для этого не приходится прилагать ни малейших усилий. Внутренний покой приходит ко мне, как ребенок к матери после долгого отсутствия. Мы обнимаемся, словно родитель и дитя, и продолжаем свою совместную жизнь, не особенно заботясь о тяготах повседневности.
Я называю это спонтанное возвращение к состоянию безмятежности импульсом. Суть процесса в том, что напряжение и разочарование, тревога и неудовлетворенность просто угасают, теряя свою власть над тобой. Негативные силы в отсутствие бурных эмоций, которые их изначально питали, превращаются в безвредных призраков. Большинство людей могут пребывать в негативном состоянии дни, месяцы или даже годы. Наш ум полностью занят проблемами, он вновь и вновь переживает травмирующие события и репетирует пламенную речь для своего внутреннего суда.
В плену у негативных мыслей ум совершенно упускает хрупкую прелесть каждого текущего момента На самом деле, для того, чтобы мышление вышло из-под контроля, даже не требуется какое-то из ряда вон выходящее событие, которое отвлекло бы ум от настоящего.
Приходилось ли тебе, приехав на машине на работу вдруг понять, что ты совсем не помнишь саму поездку? Тело в сотрудничестве с автомобилем доставило твой ум куда надо, а он сам в это время был занят чем-то совсем другим. Ты можешь сказать, что по пути на работу не произошло ничего достойного
внимания, однако вопрос в другом. Дело в том, что такое авто-мышление само по себе составляет проблему. Или, если быть более точным, оно является симптомом кое-чего глубоко неправильного.
Вот поэтому я и написал эту книгу.
Во-первых, мне хочется заинтересовать тебя поиском внутренней безмятежности Стоящий перед тобой выбор предельно прост, безмятежность или проблемы. По большому счету, это единственный доступный нам выбор.
Во-вторых, я хочу, чтобы ты знал, насколько легко пребывать в состоянии безмятежности. Тебе вовсе не нужно посвящать свою жизнь поиску этого состояния, как делал я. На самом деле поиск безмятежности—гарантия того, что ты ее не найдешь. Я хочу, чтобы ты на личном опыте прочувствовал, как безмятежность устраняет все проблемы, позволяя тебе наслаждаться богатством и красотой жизни.
Наконец, я хочу, чтобы ты обрел импульс. Когда безмятежность непринужденно заполнит твою жизнь, я смогу считать свою работу выполненной. Но прежде, чем мы перейдем к собственно опыту безмятежности, нам необходимо ответить на два вопроса. Давай их рассмотрим.