Все говорившие в зале затихли. Леонард снова затронул тему особенного подарка. Глядя на супруга, я забыла, как дышать. Сердце забилось чаще. В ушах появился странный шум. Чтобы успокоиться, я считала: «Один, два, три…»
– Моя благосклонность и благосклонность королевы, богатства, земли, чины… Победитель турнира, как правило, выбирает королеву любви и красоты, и именно эта дама надевает на его голову венец. – Король снова улыбнулся и снова похлопал меня по руке. – Но королева у нас только одна, и сегодня она пожелала, кроме венца, подарить победителю танец.
Кровь ударила мне в лицо, и от возмущения я закашлялась. Ничего я не желала и… И тут же встретилась глазами с сэром Филиппом. Лицо его было непроницаемым, но смотрел он на меня внимательно. Смотрел так, словно я была каким-то миниатюрным предметом, а он – счастливым обладателем микроскопа.
Закончив говорить, король спокойно опустился на своё место. Музыка заиграла вновь, но Филипп Рочестер не придвинулся ко мне и на метр. Он сидел рядом с бывшим оруженосцем и слушал пылкие юношеские речи о желании присоединиться к его команде и тренироваться вместе с ним. Только с ним.
Я отвернулась. Менестрели продолжали играть, акробаты кувыркались в воздухе. Время танца, по-видимому, ещё не пришло. Он, очевидно, должен был стать гвоздём программы и с честью завершить сегодняшний турнир. Или попойку, потому как большинство придворных уже лежали лицом в собственных тарелках. Роберт Хэмптон что-то бубнил себе под нос. Его единственный глаз был красным то ли от гнева, то ли от разочарования.
Шепнув Анне, что мне нужно на воздух, я тихо выскользнула из-за стола, но тут же угодила в объятия Джозефа и Энтони. Те были, как и все, навеселе, но на ногах держались вполне сносно.
– Сестра! – Джозеф крепко прижал меня к груди, и я, отодвинувшись, поспешила вывести их из зала. В коридоре было темно и безлюдно. Даже все слуги куда-то пропали. Наверное, сидели по комнатам либо копошились на кухне.
– Как ты? Только честно.
– Нормально.
– Король добр с тобой?
Чтобы не вызывать лишних вопросов, я кивнула.
– Скажите, Лэндон правда…
Энтони не позволил мне закончить и прижал палец к губам. Мимо прошла дородная дама в красном платье. Раньше во дворце я её не видела, а потому решила, что она жена одного из приглашённых судей и, скорее всего, искала туалет.
– Вечером в саду. – Энтони сжал мою руку и незаметно сунул что-то в рукав. – Эта записка от матушки. Прочитай её без посторонних глаз.
Я снова кивнула и изобразила приступ мигрени, желая, как можно быстрее от них отделаться.
– Мне нехорошо. Нужно на воздух. В зале слишком душно, и нам троим надолго лучше вместе не пропадать.
– Думаешь, за тобой следят?
– За нами всеми следят, – процедил сквозь зубы Джозеф.
На прощанье я ещё раз обняла обоих братьев и почти бегом припустилась по длинному коридору. Читать записку Джульетты Мейлор мне сейчас не хотелось. Нужно было подумать о другом. О танце. О проклятом танце. Всё остальное потом. Потом, потом, потом…
При мысли об особенном подарке короля все мои поджилки тряслись. После объявления о беременности Бриджет музыканты достаточно часто появлялись в замке, и танцы время от времени проводились, но меня, к счастью, никто не приглашал. Леонард всегда танцевал со своей любовницей, а придворные, наверное, просто не хотели нарываться. И вот сегодня…
Нет, я всегда честно наблюдала за танцующими и наедине пыталась повторить движения, однако сейчас… Сейчас я не была уверена, что смогу выполнить их все и в правильном порядке. Господи, да я же как пить дать провалюсь! С лошадью ладно: сработала леденящая кровь история про падение, но танцы, боже, танцы… Что тут придумаешь?! Танцам всех обучат с детства. Особенно дворянских девочек.
Не в силах больше идти, я прижалась лбом к деревянной обшивке и взмолилась, как тогда в церкви:
– Господи, если ты поможешь мне сегодня выйти сухой из воды, я точно в тебя поверю! Что мне сделать? Откупиться платком? Или кольцом? Как выразить свою благосклонность? Может, позволить ему выбрать другую девушку и дать ей право на один вечер стать королевой?
Чуда не произошло. Потолок не разверзся, и громкий голос не подсказал мне нужного решения. Отчаявшись, я заплакала, и в тот же самый момент почувствовала, как в рёбра воткнулась что-то острое. Дело этим не кончилось. Кто-то с быстротой молнии потащил меня за угол, туда, где не было ни грамма света, предварительно зажав рот ладонью.
Сердце стучало, как бешеное. Подмышки намокли, пальцы и те стали влажными. Кто это? Боже, кто? Неужели вместе с рыцарями и судьями в замок пробрался преступник? И что он в таком случае сделает со мной?
– Я так сильно противен Вам, Ваше Величество? – Шёпот Филиппа Рочестера обжёг кожу возле уха. Я сглотнула, но мне, как ни странно, стало легче. По крайней мере, не незнакомый уличный вор… – Или танцевать, как и ездить верхом, Вы тоже разучились?
– Я…
Других слов у меня не было. Они застряли в горле и отказывались складываться в более или менее правдоподобное объяснение. Что-то острое с живота перекочевало на шею. Холодное лезвие кинжала опасно приблизилось к сонной артерии.
– Кто Вы такая? И что сделали с настоящей королевой Маргарет?
Глава 14
От последних слов мне стало совсем плохо, но на заикания времени не было, поэтому пришлось взять себя в руки и придать голосу максимально надменный тон:
– Вам, сэр Филипп, то ли вино ударило в голову, то ли чересчур лёгкая победа. Я Ваша королева, и, если Вы немедленно меня не отпустите, завтра пойдёте на корм рыбам.
– Вам не надоело лгать? – Хватка сэра Филиппа не только не ослабла, но и стала сильнее. Лезвие кинжала врезалось в кожу – стало больно. От страха я затаила дыхание. Ещё немного, и, наверняка, выступит кровь.
– Когда я это Вам лгала?
– Постоянно. Вспомните хотя бы поход в город.
Прикрыв глаза, я напрягла память. Неужто он вспомнил мать Колина?
– Мне что, нужно было позволить тем людям считать Вас моим мужем? Я сказала первое пришедшее в голову.
– Да королева Маргарет бы скорее умерла, чем назвала меня братом и на следующее же утро рассказала бы королю, что рыцарь из его охраны против войны.
– Но я тоже против войны! Вы не выдали меня, зачем мне выдавать Вас?
– Да потому что Вы меня ненавидите!
– За что мне Вас ненавидеть? Тогда на охоте Вы были единственным, кто пришёл мне на выручку, и не бросили меня в городе, не раскрыли беднякам. Я…
– Вот поэтому я и говорю, что никакая Вы не королева Маргарет! – В голосе сэра Филиппа послышалась ярость. – Она бы не пошла в город вечером, не продала бы украшения и не стала бы подставлять себя, помогая нищим. Эта женщина думала только о себе да о своём бесчисленном семействе, молилась с утра до вечера и толком ни на кого не смотрела. Люди во дворце были для неё букашками. Я больше четырёх месяцев наблюдаю за Вами, с того самого дня, как понесла проклятая лошадь, и никак не могу понять: когда это случилось? Когда произошла подмена? В церкви Вы не молитесь, а только делаете вид. И от страха перед лошадьми Вы не избавлялись. Вы учились ездить верхом. И Ваша чёртова забывчивость… Кто-то попросту решил её не замечать. Ну, конечно, казнили Вашего брата. Проклятая лошадь чуть Вас не скинула, и самое главное – забеременела фаворитка короля. Но я знаю королеву Маргарет лучше многих. И знаю, на что она способна, а на что нет.
– Что же вы в таком случае так долго молчали? – зашипела я и попыталась пнуть его в ногу, но он ловко увернулся.