Спустя 15 минут они оказались на месте. Увидев, что у него дома не было никого, в то время как у девушки вся семья находилась внутри и горел свет, Эдвард решил отнести Мелиссу в свою комнату, чтобы избежать последующих вопросов со стороны ее родителей. И пускай он получит от девушки хорошую пощечину. Зато она будет в безопасности и под присмотром.
Эдвард положил Мелиссу на кровать, начал стягивать с нее сначала обувь, затем верхнюю одежду. А когда девушка оказалась перед ним в нижнем белье, то и тут умудрилась вставить свои пять копеек.
– Дотронешься до нижнего белья, утром руки переломаю.
Звучало это очень смешно. В особенности из-за того, что ее язык заплетался, и слова выходили криво.
Покопавшись в своих вещах, Эдвард нашел более-менее приличную футболку, которая прикрывала бы ее красивые ноги, и начал помогать ей приподниматься.
– Милая, приподними свой зад, пожалуйста. Сейчас ты меня не привлекаешь абсолютно. Я чертовски устал. Так что в твоих же интересах побыстрее от меня избавиться, – приведя девушку в сидячее положение, произнес Эдвард.
Мелисса прислонилась лбом к его прессу и шумно вдохнула. Мгновение спустя она начала касаться его руками и очерчивать линии мышц, что скрывались под одеждой. Не дожидаясь, пока молодой человек что-либо возразит, она приподняла его футболку и увидела идеально сложенное тело парня.
– А ты хорош… – и начала вслух пересчитывать его кубики пресса.
– Вот же блядство! Восемь. Гребаных. Кубиков.
– Так и манят? – подтрунивал парень.
– Чертовски… Признайся, ты продал душу дьяволу за такой пресс?.. Даю пятьдесят долларов, девушки из моей команды вешались бы тебе на шею при виде такого тела, – устало говорила Мелисса, но при этом все никак не могла уняться.
– Кажется, кому-то пора спать, Принцесса.
– И как же тебя зовут, рыцарь?
– Давай мы об этом поговорим утром.
Он уложил Мелиссу на свою постель и пошел в душ, параллельно вслушиваясь в каждое ее движение.
Когда вернулся обратно в комнату, его встретило милое посапывание хоккеистки.
– Надо подальше убрать острые предметы, что ли… А то вдруг с утра будет слишком буйной… – пробубнил себе под нос Эдвард.
Эпилог
Несколько лет спустя
Заливистые лучи прожекторов блуждали по полностью забитым зрителями трибунам. Вокруг звучала громкая музыка, разогревая и настраивая на определенную волну перед матчем. Последняя игра за битву кубка Стэнли, казалось, привлекла весь штат. Самый важный для игроков момент, когда ты находишься в подвешенном состоянии и не знаешь: уйдешь победителем с наградой, либо же проиграешь одну из самых важных игр в жизни.
Тереза, Патриция и Мелисса заняли самые лучшие места на трибунах, откуда можно было бы разглядеть все, что происходило на площадке. Со временем у них уже образовалось трио, и девушки очень часто стали проводить вместе время. Мелисса никогда не думала, что с девушкой, которая портила ей жизнь на протяжении всего детства, они будут общаться и даже дружить, словно всегда были лучшими подругами.
В воздухе повисло напряжение, и с каждой секундой только нарастало, что было довольно немудрено.
– Сейчас начнется! – с энтузиазмом воскликнула Тереза и принялась держать над головой табличку с надписью:
«Вперед, кривоногие!»
– Ты сама делала плакат? Или Патриция подсказала? – перекрикивая громкую музыку, спросила Мелисса.
– О, это мы вместе придумали!
– Оно и видно, – хмыкнула в ответ Мелисса.
Девушка следила за выходом каждого игрока, пока не заметила ту самую фигуру в поле зрения. В животе затрепетали бабочки от одного только взгляда.
По левую сторону поля стояли и ждали своего выхода игроки команды противника, по правую уже топтались на месте «Орегонские Утки». Желтая форма их команды являлась отличительным знаком. Среди игроков Мелисса выискивала свой номер один, что красовался на футболке и шортах поверх защиты.
Зазвучал гимн государства, и девушки как законопослушные гражданки запели его. И вот, игроки заняли свои позиции. Трибуны молчали, все находились в напряжении. Парни выглядели устрашающе. Эдвард занял позицию для вброса шайбы.
Когда шайба упала на лед, девушки принялись орать слова поддержки. Патриция и Тереза подняли плакат выше и скандировали: