— Ты меня напугал, — нахмурилась она.
— Прости, — ответил Гарри, прислонившись к дверному косяку. — Ты разве не знаешь, что это невежливо — заходить в чью-то комнату без разрешения?
— О, давай поговорим о том, что на самом деле невежливо, — она обвиняюще ткнула в него пальцем и Гарри слегка покраснел, — все с ума сходят, пытаясь понять, почему ты не пришел сегодня.
— Мне очень жаль.
— Ты очень много извиняешься, но ничего не объясняешь!
Гарри равнодушно пожал плечами:
— Я был занят.
— Занят?
— Да… как-то… навалилось все.
— Навалилось все? — ведьма издала издевательский смешок. — Ты же понимаешь, что я и на секунду на это не куплюсь?
Гарри нахмурился и Гермиона поняла, что интуиция ее не обманула. Он никогда не был хорошим лжецом, особенно когда дело доходило до того, чтобы лгать Гермионе Грейнджер. Она снова усмехнулась.
— Немного легкого чтения, а? — она вытащила из стопки толстую книгу, которая вырывалась из руки и ревела, как дикий зверь. Гарри пытался казаться безучастным, но даже легкая тень тревоги в его глазах заставила желудок Гермионы сжаться от дурного предчувствия. — Гарри…
— Ничего особенного, Гермиона, — он указал на книги, — просто исследование для аврората.
— С каких это пор аврорат интересует, — она перевернула вырывающуюся книгу обложкой к себе и громко прочла: — «Werwolfe Sind Wehrhaft». Ты умеешь читать по-немецки?
Гарри сжал челюсти.
— Достаточно, Гермиона. Ты можешь просто… — он закрыл глаза, — ты можешь просто уйти?
— Я никуда не пойду, — ответила она уверенно, хотя ее колени под юбкой тряслись так сильно, что ей пришлось присесть на кровать. Адреналин тек по венам вместо крови.
— Покажи мне.
Его зеленые глаза снова открылись, и он уставился на нее.
— А?
— Покажи мне, — снова сказала она, гораздо медленнее на этот раз, — я не уйду отсюда, пока ты это не сделаешь.
— Да ничего у меня нет, я не…
— Не лги мне, Гарри! — Гермиона почти швырнула в него книгу. Она подняла руку с книгой, готовая запустить том ему в голову, но остановила себя в последний момент, посчитав, что книга такого обращения не заслужила. Ее руки опустились, тяжелая книга ударила по коленям. Слезы полились из глаз.
— Я твой лучший друг. Ты должен был прийти ко мне сразу же, как это случилось! Разве ты не понимаешь, что я сделаю все для тебя?
Запустив пальцы в непослушные волосы, Гарри глубоко вздохнул.
— Гермиона, я должен был удостовериться сам прежде, чем скажу кому-то…
— Покажи мне.
И, после стольких лет непоколебимого доверия, он послушал ее. Гарри пересек комнату, сел на кровать рядом с Гермионой и взял ее за руку, слегка сжав ее.
— Хорошо.
Он отпустил ее руку и потянулся назад, стаскивая свитер и рубашку со спины через голову. Гарри обнажил спину, плечи и неприятную рану, все еще красную и сырую, чуть выше его правого плеча.
Гермиона не задержала дыхания, не вскрикнула и не отшатнулась. Она просто приложила ладонь к его спине, глядя на рану с исключительно медицинским интересом. Его мышцы напряглись под рукой и Гермиона успокаивающе погладила его вдоль позвоночника, склоняясь ближе, чтобы лучше рассмотреть.
— Когда? — спросила она.
— Месяц назад, — Гарри, казалось, расслабился от ее прикосновения, неосознанно наклоняясь ближе. — Я возглавлял операцию в Неаполе, не знал, что за мной следят… И как-то ночью на меня напали.
— Что сказал аврор Робертс? — она ждала ответа, но его не последовало. — Гарри, ты ведь сказал начальству, не так ли?
— Я не смог.
— Не смог он! Такие вещи опасно держать в секрете!
— Думаешь, я этого не знаю? — Гарри отстранился от нее и даже отсел подальше, он снова надел свитер. — Я в курсе, что это рискованно, но я должен быть уверен.
— И… ты уверен?
Гарри закрыл лицо руками и потер усталые глаза. Он был близок к тому, чтобы заплакать, но держался из последних сил, как он всегда делал. Если и было что-то, в чем Гарри Поттер был особенно хорош, так это способность держаться, даже когда весь мир против него.
— Прошлой ночью…
Гермиона снова вздохнула, но на этот раз по совершенно другой причине. Каждой клеточкой своего тела она хотела броситься к Гарри и обнять его. Она хотела поддержать своего лучшего друга и сказать ему, что все будет хорошо. Она хотела, чтобы он знал, что не одинок, и она будет здесь, несмотря ни на что. Но она также знала, что слова не могут изменить того, что произошло с Гарри. Слова не помогут решить проблему, которая навсегда изменила его жизнь.
— Сними рубашку, Гарри.
Он посмотрел на нее в замешательстве:
— Что?
— Ты меня слышал, — проговорила она самым авторитарным тоном, на который сейчас была способна, и прищелкнула пальцами. Это сработало, и Гарри снял рубашку, положив ее на кровать рядом с собой. Гермиона встала и подошла к рабочему столу в углу комнаты, некоторое время она искала что-то на нем, а затем спросила:
— Нож для писем, который я тебе подарила на день рождения. Где ты его держишь?
— О, эм… в правом ящике.
Гермиона открыла ящик и обнаружила знакомый серебряный нож с рукояткой в виде головы гиппогрифа. Она обернулась, подошла к Гарри и заметила страх в его глазах.
— Что ты…
— Ты мне доверяешь?
Беспокойство на его лице сменилось нежной улыбкой.
— Большую часть моей жизни.
— Тогда повернись.
Кивнув, Гарри сглотнул и сел на кровать ближе к середине, скрестив ноги и слегка наклонившись вперед. Гермиона встала коленями на кровать и осторожно приложила серебряный нож к его ране. Он зашипел от боли, когда плоть стала срастаться, и кожа буквально вскипела, регенерируя под лезвием ножа. Вскоре единственным напоминанием о ране стали два шрама в форме полумесяца. Отпечатки зубов.
— Вопреки распространенным маггловским заблуждениям, серебро способно излечить укусы оборотня…
Эти слова так и повисли в воздухе, потому что Гарри резко схватил Гермиону за руку, притянул к себе и обнял. Она вздрогнула, когда он прикоснулся к ней, и выронила нож на кровать. Гарри уткнулся лицом ей в плечо и выдохнул:
— Спасибо.
Ее губы дрогнули, и улыбка осветила лицо. Ну что ж, это явно лучше, чем если бы он держал ее на расстоянии вытянутой руки. Она осторожно наклонилась вперед, взяла нож и легко подбросила его в воздух, с тихим звяканьем он приземлился на столе. Гермиона положила подбородок на здоровое плечо Гарри и прошептала: «Всегда пожалуйста».
Они сидели так некоторое время и не говорили ни слова. Да им это было и не нужно. Их дружба была сейчас чем-то глубоким и осязаемым. И только когда Гарри вздохнул, Гермиона решилась снова заговорить, осторожно поглаживая большим пальцем свежие шрамы на его плече.
— Ты из-за этого порвал с Джинни месяц назад, не так ли?
— Она заслуживает большего.
— Гарри, — прорычала она и высвободилась из объятий, чтобы немного отползти и посмотреть на него. Теперь она сидела напротив него, скрестив ноги и взяв его руки в свои, — Ремус Люпин был оборотнем, и он жил полной жизнью, ты просто не можешь поставить на себе крест!