— Бля, вы это видели?! — Монтегю заорал, когда пробка от вина вылетела из бутылки и чуть не разбила окно.
Все слизеринцы уже были навеселе. Возраст сказывался. Им сейчас много не надо было. Девчонки пили вино, а парни — огневиски, но особой разницы уже никто не видел, всем хотелось только веселиться, а потом спать. Пара человек уже выбыли, как Дафна Гринграсс. Она после двух стаканов вина вперемешку с пуншем отрубилась.
Когда Драко посмотрел на неё, к нему в голову пришла мысль о том, как Грейнджер выглядит, когда спит, или, когда она просыпается. Ему стало интересно, чем она занимается, когда остается наедине с собой. Она определенно росла. И становилась всё симпатичней. Волосы стали выглядеть более опрятно и не так торчать. Правда, картину портили большие передние зубы, но ладно, с этим можно смириться.
От такой мысли Драко резко открыл глаза и поднял голову с подлокотника дивана, на котором сидел. Он понял, что конкретно так перепил, раз думает о таком.
Мерлин, как хорошо, что никто не слышал его мыслей.
От такого позора он бы не отмылся. Ему нужно идти спать, срочно. А то он так точно Грейнджер пойдет искать. Он чувствовал, что был к этому близок. Несмотря на их напряженный разговор в библиотеке, Малфой знал, что что-то изменилось. И не так, как он того хотел. Грейнджер не отстанет — он её не оттолкнул, а как раз наоборот. Что само по себе звучит дико. Но это было в их стиле.
Драко еле поднялся с дивана и был горд, что смог это сделать. Перед глазами плыло и всё размывалось в непонятно что. Кое-как пробираясь через однокурсников, он дошел до лестницы, что вела в спальню мальчиков. Преодолев её живым, что было подвигом, он завалился на кровать лицом в подушку, даже не потрудившись переодеться.
Последней мыслью было то, что у Грейнджер стали губы чуть пухлее.
Так, как ему нравилось.
========== Шекспир ==========
Гермиона была возмущена.
До безобразия.
Малфой был просто мелким, надоедливым, самоуверенным, наглым, противным, придурковатым козлом. То, что он вытворил с Клювокрылом было ужасно. Довести всё это дело до суда. Просто немыслимо. И не честно, уж кто, а Хагрид точно не заслужил всего этого.
Вот Драко, да. Его бы на плантацию убирать удобрение соплохвостов. Для него самое оно.
Ладно, всё это можно пережить. Но только не постоянное нытьё Драко Малфоя. Она говорила, что он казался более взрослым. Так, а теперь дружно забываем об этом. Это была опечатка. Огрех. Потому что то, что он вытворял, было экзекуцией. Драко на весь Большой зал трубил о том, как он бедный-несчастный пострадал. Будто его не гиппогриф поцарапал, а истязал какой-нибудь горный лев и целый дракон, чтоб наверняка.
Уже весь Хогвартс был в курсе этой истории, во всех подробностях, причём таких детальных, что даже присутствующие на месте происшествия удивлялись, как они это пропустили.
Грейнджер изо всех сил старалась помочь Хагриду с судом. Но толку от этого было мало. Ещё и Рон добавлял масла в огонь со своей чёртовой крысой. Теперь он с ней даже не разговаривал. Гарри тоже обозлился из-за своей дурацкой метлы, про которую она рассказала профессору МакГонагалл. В итоге она осталась одна. И слёзы чуть ли не душили её.
Потому что она была измучена постоянными упреками и обвинениями Рона. Злобой Гарри. Она не понимала, что ей делать с этим чёртовым маховиком времени, от которого уже болела шея, хотя тот тяжелым не был. Ну и мысли о Малфое покоя не прибавляли.
Возне него стала вертеться Пэнси Паркинсон.
Она утешала его, приговаривая, какой тот бедненький. Будто он с войны вернулся, честное слово. Гермионе это не нравилось. Драко в принципе был не причём, ей была неприятна сама Пэнси. Кому будет приятен человек с мордой мопса вместо лица? Правильно, никому.
И переживая всё это, она думала, что с минуты на минуту взорвётся. Украсив весь Большой зал своей кровью и внутренностями. Она не знала, что ей делать.
Сегодня точно был не её день. Гермионе нравилось, как профессор Люпин вёл свои занятия, да и предмет ей был интересен. Но когда Снейп замещал профессора, урок превращался в пытку. И сегодняшний не стало исключением.
Когда она поднимала руку, Снейп либо игнорировал её, либо после её ответа отвешивал желчный комментарий. От чего слизеринская половина класса усмехалась. Особенно Малфой.
Грейнджер догадывалась, тот делал это специально, чтоб побесить её. Ведь она пару раз ловила его взгляды после этого, будто тот проверял реакцию.
Как только урок закончился, все принялись собирать свои вещи, и делали они это в два раза быстрее. Гермиона встала из-за парты и собрав свитки пергамента и учебник, застегнула молнию сумки. Только она собралась выйти из этого душного кабинета, и душного не из-за воздуха, а атмосферы, её попросил задержаться Снейп. Первой мыслью было то, что это не к добру. Так и оказалось.
— Мисс Грейнджер, вы будете помогать мистеру Малфою с учёбой, пока у него не снимут повязку, — профессор произнёс это, даже не поднимая головы от своих пергаментов, каким-то злобным тоном, не терпящим возражений.
— Но, сэр, у меня очень большая загруженность в этом году, и мы с Малфоем не ладим. Может, кто-нибудь другой сможет ему помочь? — Гермиона искренне не хотела этого делать, они просто поубивают друг друга. А обвинят потом только её. Да и времени у неё действительно было позарез мало.
— Насколько я знаю, ваши оценки лучше многих, также, как и у мистера Малфоя. А это значит, что одному из лучших учеников будет помогать другой. Или вы, мисс Грейнджер, не согласны с этим мнением о ваших оценках? Может, я ошибаюсь?
Козёл.
Снейп произносил всё это снисходительным тоном, в своей язвительной манере. И знал на что давить. На её амбиции, на желание быть лучшей. Что ей оставалось делать, кроме как согласиться? Хотя вопросом в просьбе профессора на самом деле и не пахло. Это было скорее заданием принудительного характера.
Он определённо ей мстил за то, что она знала ответ на каждый его вопрос на уроке. Это в его стиле. Нормальные учителя наоборот этому рады, но Снейп не был нормальным. Ему, видимо, нравились страдания учеников, определённо.
Надежда умирает последней, и Гермиона попыталась ещё раз возразить:
— Но, профессор…
— Я дал вам задание— выполняйте.
Снейп даже толком не посмотрел на неё за время этого разговора, будто не хотел тратить такой ценный ресурс, как время.
Он сразу же после своих последних слов уткнулся писать что-то дальше.
Грейнджер лишь медленно закрыла глаза, чтобы взять себя в руки и поспешила выйти вон.
Она неслась в Большой зал с бешеной скоростью, не замечая ничего на своём пути.
Мыслей в голове не было. Лишь одно утверждение:
Я убью Малфоя.
Непонятно, как. Это была просто необходимая мера, чтобы спасти всё живое на этой планете от гнева гриффиндорки.
Гермиона остановилась аккурат возле дверей Большого зала и попыталась отдышаться от быстрой ходьбы. Сразу после её остановки она услышала мерзкий голос, который она ненавидела и обожала, в редкие моменты, которые не собиралась признавать. Он болтал с Теодором Ноттом и выглядел довольным.
О, это ненадолго.
Решительно вскинув подбородок, девочка поспешила подойти к своему наказанию. Увидев её приближение, Малфой как-то странно замер, будто от неожиданности. Будто не догадывался.
Это была его идея, чтобы показать, как сильно его ранили, она уверена.
— Малфой, сегодня в библиотеке в шесть часов, понял? — Гермиона постаралась унять свою ярость, но получилось не очень хорошо. Стало наоборот хуже. — И не опаздывай, я тебя ждать не буду: у самой дел по горло.
Драко непонимающе нахмурился и посмотрел на неё, как на идиотку:
— Грейнджер, иди сходи в больничное крыло, пусть пропишут успокоительный бальзам, а то мне страшно за свою жизнь, — этот гадёныш ещё и издевался, прикидываясь, будто ничего не знает.