— Я…прости, — Драко прочистил горло. Всё-таки извинялся он только во второй раз, — я не должен был такое говорить.
Гермиона открыла глаза и, не отрываясь, спросила:
— Почему ты это сказал? — её голос был тихим и робким. Будто боялась, что он сбежит. Но это было глупостью — никуда он не уйдет, только если она этого захочет.
Хотя, нет. Пусть даже не надеется.
Малфой выбрал только одно слово, чтобы объяснить причину:
— Крам.
Грейнджер удивилась и честности его ответа, и его содержанию.
— Ты ревновал?
— Грейнджер, не беси. Ничего подобного, понятно? — Драко старался вложить всё своё безразличие в эти слова, но провалился, что подтверждали карие глаза и легкая улыбка на губах гриффиндорки. — Меня просто он начал раздражать, ты здесь ни при чём.
Только сказав, Малфой понял, что это за бред. Он даже захотел на секунду сбежать, чтобы избавиться от такого позора. Хотя было поздно.
Сбоку раздался смешок и начала просыпаться злость на Гермиону, но она сразу затухла, как только та произнесла удивительные слова:
— Я тоже… — видимо, смущение сейчас преобладало. Драко знал, что это был её первый поцелуй, и она покраснела под его взглядом. — Ну, ты понял. К Пэнси.
Теперь пришла очередь Малфоя усмехаться. Как можно было подумать о том, что между ним и Паркинсон что-то есть. Скорее, только в её влажных фантазиях.
— Она сама ко мне липнет. Намеков и прямых слов не понимает, что мне на неё плевать. Но не на тебя.
Малфой понял, что сделал правильный выбор, сказав правду. Грейнджер улыбнулась и ещё больше покраснела, если такое возможно. Мерлин, он чувствовал себя просто Богом. Или властителем мира. Что всё-таки может сделать девчонка с парнем, отвечая взаимностью.
Проведя ладонями по её спине, Драко подумал, что её необходимо проводить до гостиной. Больше никаких мыслей не было. Больше ничего не имело значение. Ни то, что она пришла на бал с Крамом, а он с Пэнси. Ни то, что её друзьями были Поттер и Уизли, которых он терпеть не мог. Ни то, что его отец был Пожирателем смерти, который убивал таких, как она. Ни то, что она была грязнокровкой. Больше нет.
Была только она.
Озвучив его мысли, Гермиона неуверенно попросила проводить её. Малфой лишь кивнул и взял её за руку. Всю дорогу он выводил на ладони девушки различные узоры.
Подойдя к гостиной львят, они остановились.
— Спасибо, — Грейнджер улыбнулась слегка скованно, но искренне, что заставило Малфоя ещё больше поплыть.
Да возьми же себя в руки, а то пол слюной закапаешь.
— Всегда пожалуйста, Грейнджер. Обращайтесь к моему секретарю по поводу этих услуг, — Драко отвесил дебильную, по его мнению, шутку. Но гриффиндорка звонко захохотала.
Она смеялась над его дебильной шуткой, идеальней девушки нет.
— Хорошо. Обязательно, — Гермиона лучезарно ему улыбнулась и в следующее мгновение приблизилась к его лицу.
Воспользовавшись его ступором, она сказала:
— Мне понравилось, — и поцеловала его в уголок губ.
Быстро дойдя до двери в гостиную, она в последний раз посмотрела на него и зашла в комнату.
Так, вспоминаем как дышать. Это физически необходимо.
Она поступила дерзко и в своем стиле. Мерлин, дайте ему уже кто-нибудь кислород.
Нельзя испытывать такие чувства, оставаясь живым. Сердце, голова — ничего не выдерживает. Хочется вырваться из тела и взлететь.
Драко, стараясь прийти в себя, развернулся и побрел в слизеринские подземелья. Внезапно мысль пронзила голову, и он рванул изо всех сил.
Ему хотелось узнать, что она напишет о нём в дневнике.
***
Гермиона пыталась научиться заново дышать, оказалось – это достаточно трудное занятие. Поднявшись по лестнице в комнату девочек, она вздохнула с облегчением: никого не было. Это был очень приятный факт, потому что отвечать на чьи бы то ни было вопросы желания не было. И сил. Все уходили на восстановление сердечного ритма.
Это был её первый поцелуй.
Боже.
С Драко Малфоем.
Ей было нужно успокоительное, любое и срочно.
Грейнджер села на свою кровать и поняла, что на ней все ещё его пиджак. От этого стало так тепло на душе. Он позаботился о ней. О ком он вообще заботился, кроме семьи?
Она зарылась носом в ткань и почувствовала его запах. Это был какой-то парфюм. Гермиона впервые пожалела, что не разбирается во всём этом. Запах был определенно подходящий Драко. Он напоминал что-то древесное, но, безусловно, мужское.
Обведя взглядом комнату, она увидела дневник и решила занести свои мысли в него. На секунду к ней в голову закрались подозрения, что с ним что-то не так. Там определенно было что-то добавлено в плане заклинаний. Но подумать у неё никогда не получалось об этом в полной мере, Гермиона сама не понимала почему. Мысли перескакивали на что-нибудь другое, как и сейчас.
Малфой.
Теперь он точно не покинет её голову, да и такое желание пропало.
Гермиона и подумать не могла, что ссора, сначала с Драко, а потом и с Роном, закончится этим. Но сожаления не было. Абсолютно. Были только счастье и надежда. А ещё, наконец, признание своей первой влюблённости.
Грейнджер открыла дневник, взяла маггловскую ручку и принялась писать.
***
Сегодня учебный день начался со второй пары. Преподаватели дали им пару дополнительных часов на отсыпание. Правда, даже такой поблажкой были довольны не все.
— Мерлин, за что? Мы же все уставшие, почему нельзя было отменить все занятия, — Рон был очень сонный даже для него и сейчас, видимо, решил испортить всем настроение.
— Да, наверное, ты прав Рон, — Гарри тоже был не слишком бодрым, но он держал себя в руках. Вообще, Поттер пытался изо всех сил сохранить новообретённую дружбу и соглашался с Роном почти во всём.
Гермиона пыталась не злиться на Гарри, но у неё плохо получалось. Он опять предпочел ей Рона. Что бы тот ни сделал, Поттер всегда выбирает его. Несмотря на то, что она всегда рядом, она единственная его поддерживала, а он выбирал Уизли. Та обида, что зародилась в ней по отношению к Гарри, не идёт ни в каком сравнение с той, что была к Рону.
Он ведь даже не извинился, просто они все встретились в гостиной и пошли на урок истории магии. Хоть бы слово сказал. Гермиона не хотела с ним разговаривать. Хотя Уизли вряд ли поймет, что что-то не так, он был рядом с ней только тогда, когда ему нужно.
Грейнджер не хотела этих мыслей, но они словно назойливый комар летали вокруг и не отставали. Поэтому она просто шла рядом и молчала. Мальчики ничего не заметили, им было не до того. Как и всегда.
Войдя в класс истории магии, Рон зевнул. Он знал, что весь урок проспит. Гриффиндорка не стала даже ничего на этот счёт говорить. Бесполезно.
Сев за свою парту, она оглядела класс и сразу наткнулась на серые глаза.
Мы дышим, Гермиона, дышим.
Драко смотрел на неё не отрываясь, только изредка моргал. Девушка смотрела на него в ответ тем же взглядом. Она больше не переживала о своих чувствах. Она их признала, и ей стало чрезвычайно легко. Не было той неуверенности, которая появлялась после их стычек или разговоров. Нет. Появилась уверенность в себе. И в их ситуации, которая изменилась и никогда не будет прежней.
Профессор Бинс начал урок и принялся читать лекцию, очень скучную, даже по мнению Гермионы. Она честно старалась писать каждое слово и ничего не пропускать, но, так как ночью сон помахал ей ручкой, её утаскивало в объятья Морфея. Поняв, что она потеряла нить лекции из-за своих мыслей, Грейнджер решила дать себе немного отдыха только один раз. Ещё раз оглядев класс, она убедилась в том, что никто не слушал: все либо спали на партах, либо были к этому близки.
Студенты такие студенты. Неважно, что это за страна или что это за школа.
Малфой что-то рисовал на пергаменте, это было видно по тому, как двигались его руки. Эти руки ей очень нравились.
Боже, она превращается в Лаванду или Парвати. Ужас.
Но если подумать — как же сильно меняет любовь людей, причём возраст здесь совершенно не важен. Гермиона убедилась в этом на собственном примере. В одиннадцать лет повстречав мальчика, она определила всю свою жизнь. Кто мог подумать, что такие люди, как они, смогут испытывать такие чувства по отношению друг к другу. Поэтому верно говорят: не загадывай наперед, жизнь непредсказуема, всякое может быть. И это была самая верная фраза, которую она слышала.