— Я…ну, у меня кое-какие проблемы…эм, в личной жизни.
Гарри немного напрягся, и стало понятно, что ему было слегка неловко.
— Есть Виктор, и он…
— Тебе не нравится, и ты не знаешь, как ему это сказать.
— Как ты догадался? — Гермиона знала о его проблемах общения с девушками, и было удивительно, что Поттер смог заметить такое без посторонней помощи.
— Если я не понимаю девчонок, то это ещё не значит, что я не понимаю парней, — Гарри рассмеялся и посмотрел на неё.
Грейнджер улыбнулась и постаралась продолжить:
— Ты прав, я ничего не чувствую к Виктору и не знаю, как ему об этом сказать. Но есть один юноша, к которому я неравнодушна, и это кажется взаимным, — Гермиона постаралась успокоиться и посмотрела на небо, — он немного другой, и с ним сложно. Часто он меня отталкивает, а я не понимаю, что с этим делать, и мне больно от этого. Но между нами всё так запутано, что просто поговорить не получится.
Гарри очень внимательно смотрел на неё, и гриффиндорке стало немного не по себе. Показалось, что он догадался, о ком идет речь. Только сейчас к ней пришло осознание, что он мог видеть их вместе на карте.
— Гермиона, я в этом такой профан, ты же знаешь, но мне кажется, что Виктору сказать правду нужно в любом случае.
— Я с тобой согласна.
— Ты влюблена в этого человека?
— Да, — ей стало гораздо легче от того, что хоть с кем-то удалось поделиться этой проблемой. Но стало немного стыдно перед Поттером. У него проблемы намного серьёзнее, а она жалуется на мальчишек.
— Гермиона, решать только тебе, это твоя жизнь, — девушка кивнула и внимательно смотрела на друга, — ты прекрасно знаешь мою историю. Поэтому я должен сказать, что лучше мимолетное счастье, чем никакого. Мои родители думали именно так, иначе бы не стали создавать семью.
— Гарри, ты так вырос, — гриффиндорка трогательно улыбнулась, произнеся это с нотками гордости, и Поттер покраснел.
— Прям, я просто репетировал наш разговор, — они оба рассмеялись и продолжили сидеть обнявшись, наблюдая за закатом солнца.
***
Поттер был прав. Он вернулся.
Его отец прислал весьма интересное письмо на тему того, что всё изменится, и что в доме будет особый гость.
Прекрасные новости, ничего не сказать.
Но Малфоя беспокоило другое. Ему необходимо было поговорить с Грейнджер и предупредить её. Он знал, что она обижена на него после той записки. И в этом она была права. Но вот ведь дура, напридумывала себе чёрт знает что и дуется. Даже в дневнике она ничего не писала. И это пугало. Он не хотел её терять таким идиотским способом после того, как они вроде всё выяснили.
Грейнджер его избегала. Идиотка.
Сначала Драко подумал, что она решила выбрать Крама, когда увидел их после второго испытания. Тогда ему захотелось наорать на неё, и он почти это сделал, только узнал интересную новость. Они расстались. Конечно, не было похоже, что между ними внеземная любовь, по крайней мере со стороны Гермионы, но это принесло облегчение.
Сейчас он её искал и решил начать с библиотеки. Это очевидное место, в котором только Грейнджер могла жить. Драко заметил, что каждый год, в последние дни в Хогвартсе, они встречались именно там. Забавно.
Войдя в двери, он огляделся по сторонам. Её не видно. Ладно, посмотрим ещё.
Малфой двинулся в сторону дальних стеллажей и нашел гриффиндорку в небольшом уголке.
— Привет, Грейнджер, — она вздрогнула и выронила книгу, которую читала.
Теперь всё её внимание было приковано только к нему. Отлично.
— Поговорить надо, — Гермиона стояла и молча смотрела на него, похоже даже не собираясь ничего говорить.
Вот упрямая заноза.
— Хочешь молчать — ладно, но я должен тебя предупредить. Перестань общаться с Поттером.
— Нет, — чёткий ответ и резкий взгляд карих глаз.
— Ты вообще понимаешь, что, нахрен, происходит, нет?! Он вернулся, и сейчас ты будешь одной из главных мишеней из-за хренова очкарика, потому что вы — друзья, — Драко действительно не понимал, почему ему нужно доносить столь очевидную информацию до её гениальных мозгов.
— Я все прекрасно понимаю, Малфой, — она слегка скривилась, говоря это, а Драко начал терять контроль от её тупости, — но Гарри — мой лучший друг, и я его никогда не брошу, ты понял?
— Ооо, что, неужели уединились с Поттером? — Драко ухмыльнулся и даже не пытался скрыть ярость и ревность в своем голосе.
Грейнджер злобно посмотрела на него и, он точно уверен, хотела одним взглядом испепелить:
— Можешь продолжать, Малфой, у тебя отлично получается быть придурком. Уверена, твой отец, Пожиратель смерти, оценит.
Драко оцепенел. Она знала. Ну конечно, Потный ей рассказал. Теперь понятно её поведение.
— Грейнджер, мне на это плевать.
— Ну, а мне нет, — Гермиона чуть ли не крикнула это на всю библиотеку, но смогла сдержаться, хоть её слова и прозвучали достаточно громко.
— Это ни на что не повлияет, ясно?
— Да, конечно, ты ведь предпочитаешь вести серьёзные разговоры исключительно записками, — девушка была в бешенстве, — или, может, подсматривая чужие мысли в дневнике?!
Твою мать, она знает.
Вот же блять.
Ему срочно нужно придумать, что сказать, иначе эта мегера сожрет его целиком.
— Как давно ты догадалась? — Драко сглотнул и надеялся, что она пощадит его бренную шкуру.
— Я жалею, что не догадалась раньше, —Гермиона тяжело дышала и немного успокаивалась.
Слава Мерлину, убивать его похоже никто не планирует.
— Я не могу понять зачем? — она смотрела на него в ожидании и с какой-то бешеной надеждой, будто от его слов зависит, разобьётся ли её сердце или нет. Впрочем, так и было.
— Я хотел получить подтверждения, что не я один так мучаюсь, — Малфой смотрел прямо в её глаза, и влюблённые, казалось, оба не дышали, — что не меня одного так ломает.
Драко физически чувствует, как Гермиона оттаивает, и он понимает, что это его шанс.
Он в считанные секунды сокращает между ними расстояние, которое было слишком большим на протяжении последних месяцев, и целует. Сразу глубоко.
От такого напора девушка сначала теряется, но через секунду начинает так же лихорадочно отвечать. Гермиона руками зарывается в его волосы.
Боже, его волосы, с них всё и началось.
Только сейчас она понимает, как мечтала зарыться в них пальцами.
Драко берет её лицо в ладони и проводит языком по нёбу. Левую руку спускает на её хрупкую талию.
Поцелуй, что начался достаточно грубо, перерастает в нежный. Чувствуя, как становится нечем дышать, Малфой отстраняется и смотрит в глаза своей гриффиндорке.
Пытаясь восстановить дыхание, он говорит:
— Грейнджер, это правда опасно, — Драко провел ладонью по её волосам, зарываясь в них. В эти чёртовы кудри, которые сводили его с ума.
— Я знаю, но мы не придём в этом вопросе к компромиссу, ты же понимаешь? — Гермиона спускает одну руку ему на щёку и очерчивает скулу.
Малфой тяжело вздыхает и прислоняется к её лбу.
— Ну вот почему нужно быть такой невыносимой?
— Кто бы говорил, — она улыбается ему.
— Ты должна быть осторожной, ясно? Пообещай мне, — Драко оторвался от её лба и посмотрел в карие очи. Это была битва глазами, серые против карих. И победитель был очевиден.
— Я буду осторожна, обещаю. Но Гарри я не брошу, — Малфой лишь закатил глаза на её последнюю реплику. Кивнув, он отошёл на безопасное расстояние.
Гермиона поправила волосы, что он растрепал, и задала весьма интересный вопрос:
— Протеевы чары, верно? В дневнике.
— Да, но это ведь предсказуемо, — Драко ухмыльнулся.
— Они же работают в обе стороны, а это значит, что летом мы сможем общаться, — гриффиндорка приподняла бровь и заговорщически на него посмотрела.
— Сможем, но только аккуратно, нельзя, чтобы кто-нибудь узнал, — Грейнджер кивнула и закусила губу.