Да она издевается над ним.
— Тогда ты будешь начинать диалог, и я буду точно знать, что сейчас безопасно общаться.
- Хорошо.
Они смотрели друг на друга, и со стороны это выглядело весьма комично и интригующе. Не выдержав, Малфой подошел к ней и сгреб в охапку, прижавшись к её губам в коротком поцелуе.
— Я напишу, — Гермиона в который раз, кивнула, при этом смотря на его губы.
Драко отпустил её и хотел уже идти, как она остановила его:
— Что ещё за чары ты использовал на дневнике? — он всё думал, как долго она продержится, не задавая этот вопрос. Гриффиндорское любопытство во всей красе.
— Какая ты нетерпеливая, Грейнджер, — Драко провел языком по нижней губе, и она проследила это движение, — расскажу чуть позже, пусть тебя твоя любознательность изводит.
Подмигнув ей, он развернулся и изо всех сил старался не оборачиваться. Он знал, что она смотрит. И хотел, чтобы они всегда смотрели друг на друга так, как сейчас.
========== Не чувствуя ==========
— Рон, ты ведь помнишь, что нам нужно на собрание старост? — Гермиона смотрела на рыжего парня, вопросительно приподняв брови.
— Я помню, — Уизли сделал важный вид и посмотрел на наручные часы, которых у него не было, — если не ошибаюсь, до этого ещё полчаса, верно?
— Ой, не умничай, я просто предупредила, чтобы ты не забыл, — гриффиндорка закатила глаза.
— Гермиона, ты меня извини, но с тобой про такие вещи точно не забудешь, — мальчишки вместе улыбнулись, и Грейнджер не стала с ними спорить. В целом они были правы.
Девушка переживала за Гарри, что сидел, погрузившись в свои не самые радужные мысли. Смерть Седрика сильно задела его. Да и кого бы нет? К удивлению, Поттер не сломался, а продолжал жить и более того, бороться. Это восхищало.
То, что происходило летом, оставило приятное послевкусие. Как любимый десерт.
С Малфоем они переписывались каждый день, в основном поздно вечером и ночью. Драко говорил, что это самое безопасное время. И Гермиона не смела спорить с ним в этом плане. Одна мысль, что рядом с ним живет безумный магглоненавистник, бросала в дрожь.
Драко рассказывал многое, что происходило у него в особняке, и от этих историй появлялся озноб. Вряд ли он имел хоть какое-то право говорить ей всё это, но Малфой должен был с кем-то этим делиться, иначе, с его слов, он бы просто сошёл с ума.
Грейнджер боялась за него. И ей становилось плохо от того, что она ничем не может ему помочь.
Они переписывались и рассказывали друг другу очень многое. Драко стал для неё поистине родным.
Когда она расставалась с Виктором, не было ничего, кроме стыда и желания не обижать его. Но каким же он оказался хорошим человеком, когда Гермиона обо всём ему рассказала и он спокойно отреагировал. Только сказал, что чувствовал, что всё так и закончится. Она знает – он не хотел её обижать, но тогда Грейнджер узнала, каково это — чувствовать себя тварью.
Девушка ещё очень переживала за своих родителей — теперь всё изменилось, и предсказать, как всё будет происходить, не мог никто. Гермиона, проведя какое-то время на площади Гриммо, в штаб-квартире Ордена Феникса, слышала многое. Как бы ни пытались скрывать представители старшего поколения ужасные новости, им не удавалось. Это пугало. То, что происходило. Министерство вело политику дурачков, которые отрицают правду и не видят ничего дальше своего носа. Это огорчало, что в политике сидят одни толстосумы, которые переживают исключительно за себя.
— Гермиона, кажется, кто-то говорил, что мы можем опоздать, — Рон вырвал её из задумчивости, и она кивнула и вышла следом за ним из купе.
В этом году их с Уизли назначили старостами своего факультета, и Грейнджер была безумно рада этой должности. Она мечтала о ней с первого курса. Это была её цель.
Правда, гриффиндорка немного удивилась, когда узнала, что Рон будет вместе с ней делить этот пост. Хотя это был сюрприз и для рыжего.
К счастью, ссора с Роном осталась в прошлом. После разговора с Гарри Гермионе стало значительно легче, будто камень с плеч упал. И через небольшой период времени Уизли смог найти силы, не без помощи Поттера, чтобы извиниться за своё поведение. Грейнджер к тому времени уже остыла и сразу его простила. Да и злость на него тоже прошла.
Те моменты будто происходили не с ней, она сама себя не всегда узнавала. Обида на мальчишек была достаточно логичной и обоснованной, но обида на Драко была странной. Для неё так точно. Она повела себя, как глупая девчонка, и расстроилась слишком сильно, на что, по сути, не имела причин. Её надежда сыграла с ней злую шутку.
Как же интересно могут переплетаться эмоции. Ты веришь во что-то светлое, надеешься на это, но когда твои планы не соответствуют реальности, ты подаешь в вакуум из отрицательных чувств и начинаешь искать то, чего нет. На самом деле это очень опасное состояние, близкое к депрессии. И Гермиона была к этому близка. Она настолько потерялась в себе, в своих чувствах и желаниях, что, казалось, выбраться невозможно.
Но пришел Гарри и вытянул её из этого болота, в которое она не успела до конца угодить. Иногда друзья даже не представляют, какой силой обладают над нами и на что мы способны ради них. Кем они для нас становятся. Поэтому все и превозносят дружбу наравне с любовью, как самое важное в жизни. Это становится твоим светом в пучине отчаянья.
С такими не самыми радостными мыслями Гермиона вместе с Роном дошла до купе старост, где и проходило собрание. Она очень надеялась увидеть Малфоя за этими дверями, он писал, что тоже получил значок. Но войдя в небольшое помещение, не увидела его.
— Так, отлично, почти все в сборе, а где Малфой? — спросила Анджелина Джонсон Пэнси Паркинсон, которая в этом году стала старостой Слизерина.
Ужасный выбор, если честно. Она не будет выполнять свои обязанности нормально, а будет вешаться на Драко, как и всегда. Хоть он и говорил Гермионе, что Паркинсон его бесит и ничего между ними не может быть, противное чувство внутри не давало покоя. Влюблённые девчонки, особенно когда они влюблены не в человека, а в образ, способны на различные пакости.
И Грейнджер до скрежета зубов раздражало, что Пэнси пытается лезть к её Малфою. Её. Ключевое слово.
— Он сказал, что не сможет прийти и очень извиняется за это, — Паркинсон посмотрела на Анджелину и постаралась скрыть свою надменную манеру говорить.
— В смысле не сможет?! Он что, у нас особенный?! Просто ужас, я никак не могла подумать, что старосты… — было немного смешно, как Джонсон протараторила эту фразу и попыталась взять себя в руки. — Так, ладно. Не хочет приходить — его проблемы. Ему же хуже. Давайте начнём.
Гермиона вроде слушала, но ничего не помнила после собрания. Все мысли крутились о слишком наглом хорьке. Какого чёрта он не пришёл? Что могло случиться, что он, находясь в поезде, не смог почтить их своим присутствием?
А вдруг он не хотел видеть её, Гермиону? Может, что-то случилось и они не могут больше общаться? Или он сам перехотел? Хотя это было глупо. Сегодня рано утром они переписывались, и всё было хорошо.
Боже, от этих мыслей её голова начала болеть, протестуя. Чёртов Малфой. Как же с ним сложно. И самое обидно, что Грейнджер становилась рядом с ним слишком мягкой и расслабленной. Без всякой брони. Она просто отдала ему сердце и смотрела, какая у того была власть над ней, в его руках. Странное сравнение, но ощущения именно такие.
— Гарри, ты представляешь,слизеринский хорёк и мопсиха Паркинсон — старосты! Это кошмар, кто додумался дать им этот пост?! — воскликнул Рон, как только они вошли в своё купе.
— Ну, видимо, профессора посчитали, что те справятся, — Поттер немного удивился внезапному появлению ребят.
— Ха, как бы не так. Малфой вообще не явился на собрание. Чёртов позёр, думает, что лучше всех. Мерлин, как же я хочу подловить его после отбоя и отобрать кучу баллов, — Рон сел на диванчик и откинулся на спинку, пребывая в злобном возбуждении.