Дверь кабинета открылась и вбежал запыхавшийся профессор Флитвик, на ходу говоря:
- Прощу прощения, студенты, за опоздание, – он поднялся на трибуну, с которой обычно вёл свои занятия, и продолжил. – Так, достаем пергаменты и перья, сегодня у нас теория, а после проверочная работа.
Сразу со всех концов класса раздалось недовольное мычание, типичное для учеников, когда им сообщали о необходимости напрягать свои мозги. Гермиона отложила и закрыла дневник, и достав принадлежности, приготовилась слушать лекцию и всё внимательно записывать. Но её планам, в который раз, не удалось осуществиться.
Драко определённо не был доволен тем, что про него забыли и сейчас сообщения появлялись с бешеной скоростью.
Открыв дневник, она увидела его возмущение.
Грейнджер, будь так добра, не прерывай нашу дискуссию о том, как часто ты обо мне думаешь.
Хотя постой, тут даже спорить не надо, я и так знаю ответ.
Веришь или нет, но в твоих глазах всё было предельно понятно написано, тогда, в библиотеке.
Ох, библиотека.
Знаешь, я теперь понимаю, почему ты так любишь это место. Там очень много укромных местечек.
Девушка начала злится в геометрической прогрессией от такой наглости с его стороны. Чёртов пошляк. Вечно пытается её смутить и заставить забыть напрочь всё на свете. Но в этот раз она в долгу не останется.
Драко, мне показалось, ты бы очень рад меня видеть в тот раз. Это было заметно.
Покраснев от собственной смелости, Гермиона посмотрела на слизеринца. О, он был в шоке и восторге одновременно. Подняв на неё свои глаза, Малфой ухмыльнулся и облизнул губы, от этого Грейнджер потерялась где-то…где-то.
Какие мы смелые, я тобой горжусь, дорогая.
Не надо так меня называть, это ужасно звучит.
Пытаясь сосредоточится на материале, что вещал профессор, гриффиндорка начала писать услышанное краем уха в конспект, но чёртов Малфой ей, в очередной раз, не дал учится.
Хорошо, не буду. Мне тоже не нравится. У меня есть идеи, но их нужно реализовать в более приватной обстановке, так сказать. Надеюсь, моя скромная заучка, понимает, о чём идёт речь.
Это уже было чересчур. Они был на уроке. А Драко позволял писать себе такие вещи. Гермиона к своему стыду почувствовала горячую волну, что ударила в низ живота.
Ты просто самовлюбленный, наглый, невыносимый, пошлый говнюк, Малфой.
Ты это обожаешь во мне, Грейнджер.
Вовсе нет.
Да.
Нет.
Мы может так долго пререкаться, но ты знаешь, что это правда. И я знаю. Хочу сказать, что я в тот день с большим трудом остановился.
Гриффиндорка надеялась, что никто не обращал на неё внимания и не видел её красного лица, что напоминало спелый помидор. Ей было ужасно душно, хотелось на воздух или сразу в морозильную камеру. Отвлечься от переписки с Драко у неё теперь точно не получится.
Ты кошмарный человек, Малфой.
Я тоже тебя хочу, Грейнджер.
Вот как, как, он это делал? Одной фразой переворачивал все её внутренности и оборачивал все её слова против неё. Это был фееричный проигрыш. Больше даже не стоит пытаться соревноваться с ним на эту тему. А он, гадёныш, ведь прекрасно знает, что она профан в этом вопросе и нагло пользуется. Козёл.
Зло посмотрев на него, очень довольного и хамоватого, она показала ему язык и отвернулась. Драко лишь тихо засмеялся. Гермиона, только сделав своё глупое действо, подумала, что это могли заметить, но нет. И это было фантастичным, все писали, и никто не смел отрываться от пергаментов, никому не было дела до смущения девушки. Облегченно выдохнув, она начала писать какие-то отрывочные слова из лекции, но мысли были далеко за пределами аудитории.
Где-то в объятиях слизеринца.
***
Он несся по коридору, не зная куда. Ему нужно было попасть в любое уединённое место. Это было жизненно необходимо.
Драко залетел в туалет для мальчиков, на шестом этаже, в достаточно редко посещаемое место. То, что нужно. Открыв кран, он брызнул холодной водой себе в лицо, но это не помогло. Малфоя трясло, будто под электрошоком. А ещё ему было страшно, до жути.
Он чуть не убил человека. Невиновного. Девчонку, которую знал, хоть и мельком.
Драко чуть не стал убийцей, настоящим, как и остальные Пожиратели. Он почти присоединился к ним. К чудовищам с больной психикой. Его ломало изнутри. Хотелось одного - умереть. Так, чтобы насовсем и никогда больше не видеть этого кошмара, который окружал его с четырнадцати лет.
Малфой ничего из этого не хотел. Нет. Его проблемы должны состоять из школьных оценок и девчонок, а не из того, что он проклинает невинных людей ради убийства другого невинного человека, который ничего ему не сделал. Однажды, находясь в стрессовой ситуации, мозг может не выдержать того перенапряжения, с которым он столкнулся и просто отключится. Уходят мысли и разум тоже тебя покидает, его место занимает кое-что другое. Очень страшное явление. Называется суицидальные наклонности.
Многие подростки с ним сталкиваются, ведь психика ещё не окрепла, и ты много чего не знаешь и не понимаешь в этой жизни. Тебе кажется, что всё паршиво, что жизнь - сплошное дерьмо и разочарование, и в некоторых моментах так и бывает. Но не всегда и это - самое главное. На это стоит обратить своё внимание.
Но получается так, что ты зацикливаешься на плохом, на том, на чём не должен, и всё. Наступает момент, когда ты смотришь на острый предмет или вниз из окна, и кажется, вот он - выход. Всё наконец-то закончится. Мне больше не нужно будет притворяться, что всё хорошо, ничего не нужно будет терпеть, придет конец всему. Ты сможешь вздохнуть спокойно.
Но нет. Выдохнуть ты уже не сможешь, никогда.
Люди по своей природе эгоисты, кто-то больше, кто-то меньше. Это нормально.
Есть такая фраза: когда мы страдаем и болеем, хуже всего не нам, а нашим близким. И так, и есть. Ведь самоубийцы не думает о боли, которую причиняет другим людям, потому что мозг уже не работает. Тебе настолько больно и страшно, что действительно кажется, что иного пути нет. Но это ошибка, которую, к сожалению, потом уже не исправить.
Человека нельзя воскресить, он живет после смерти только в воспоминаниях своих близких, только так. Вот почему многие люди хотят оставить какой-то след в истории. Чтобы жить вечно. И у некоторых получается. Но Драко не был таким. Он считал себя трусом, ведь следующий его поступок таким и был, трусливым. И это сказано не для красивого словца, так и есть. Тот, кто решается на эту глупость, во многом трус.
Малфой не мог смотреть на своё отражение, его выворачивало от самого себя. Резкий удар кулаком по стеклянной поверхности и отражения больше нет. Зато есть осколки.
Ему ничего не хотелось, слизеринец чувствовал себя шестидесятилетним стариком, не подростом. Его психика убегала от него, а он не мог догнать, потому что ходил кругами. Были улучшения, были рецидивы, и сейчас момент был не самый удачный, чтобы оставаться одному. Но так получилось.
Нельзя человеку быть одному, особенно, в стрессовом состоянии, или в депрессии, или, когда тебе настолько страшно от всего и самого себя.
Но Драко сейчас был один и страх сыграл с ним отвратительно шутку.
Взяв самый крупный осколок, Малфой со всей силы резанул вены на запястьях: сначала на правом, а потом на левом. Надрезы получились огромными и времени оставалось немного, его чистая кровь, которой так гордился его отец, выбежит из него за пару минут, если повезёт. Ему даже не будет больно, он просто уснёт. Найдут его утром или, когда тело начнет издавать характерный запах, но это будет неважно, уже ничего неважно.
Драко ничего не чувствовал, ни боли, ни страха, впервые за долгое время. Ему было спокойно и всё равно. Сев на пол туалета, он прислонился к одной из кабинок и начал считать разводы перед глазами. Это была очень веселая игра.
Сознание покидало его и всё было хорошо. Никакого страха, ничего. Впервые в жизни, Малфой ощущал свободу. Если бы он знал, что нужно умереть, чтобы стать свободным, блондин давно бы это сделал. Не задумываясь.