- Ты в порядке? – голос сиплый и обеспокоенный.
- Относительно, – Драко ухмыльнулся и потянулся, чтоб взять её за руку, и она тут же ответила на этот жест.
- Я с Гарри поссорилась, – девушка облизала губы и на секунду отвела взгляд.
- Он… ничего тебе не сделал? – слизеринец понимал, что, возможно, это глупый вопрос, но мысль, что этот имбецил мог просто даже сказать ей обидное слово, заставляла беситься.
- Нет, конечно, нет, – Гермиона покачала головой и улыбнулась, пытаясь показать, что всё нормально.
Влезать в эту тему он не стал. Знал, что Грейнджер чувствует себя паршиво и боится, что эти дебилы отвернутся от неё. Но и его потерять она не может. Чёртов замкнутый круг.
- Иди сюда, – Малфой откинул одеяло с левой стороны и поманил гриффиндорку к себе.
- Драко, нельзя, у тебя порезы, – она покачала головой и скептично на него посмотрела.
- Мы аккуратно, хотя если ты хочешь… - он многозначительно поиграл бровями и увидел на лице девушки возмущение.
- Ты невыносим, – Грейнджер залезла под одеяло и уютно устроилась у него под боком.
- Ты слишком часто это повторяешь, – от этого прекрасного чувства, что росло в груди, он физически ощутил покой и голос сам по себе стал тихим.
Гермиона устроила голову у него на плече и закинула ногу на его. Это не вызвало каких-то пошлых мыслей. Может, потому что было так хорошо, что не хотелось что-то менять.
Гриффиндорка была такой маленькой и хрупкой в его руках, что до невозможности заставляло испытывать ещё больше любви и обожания.
Почувствовав, что на его больничную рубашку капают слезы, Драко ничего не сказал, лишь обнял крепче, чтоб раствориться в ней, хотя бы на время.
Это было последним приятным воспоминанием в его жизни. Ему пришлось уничтожить дневник, это было физически больно сделать. С этого всё и началось. Вся их история образовалась благодаря ему. Но так нужно было сделать.
Малфой не знал, как всё закончится. Сможет он убить Дамблдора или нет. Но в обоих случаях, их отношения были бы в опасности, просто разной.
Сейчас он поднимался на башню и старалась вспомнить самые приятные моменты в жизни, чтобы не было так страшно умирать, в случае неудачи. Как назло, все были связаны с Грейнджер. Это было весьма прозаично.
На Астрономической башне был только Дамблдор, но по пути сюда, он слышал какие-то голоса.
Нацелив палочку на старика, Малфой спросил:
- Кто ещё здесь, с кем вы говорили?
Голос был истеричный и напуганный до смерти.
- Никого, я часто говорю сам с собой, – директор поднял руку, в которой была палочка и Драко сразу его обезоружил.
- Экспеллиармус!
- Очень хорошо, Драко, – он даже не сопротивлялся и не пытался сбежать, старик вообще еле стоял.
Если бы он вёл себя иначе, Малфой смог разбудить ненависть в себе или презрение, но ничего не получалось.
Старик - это почти что ребенок. Беззащитный.
- Драко, ты же не убийца, – голос тихий и просящий одуматься.
- Откуда вам знать! Я много чего совершил! – это были крики ребёнка, которой хотел доказать свою состоятельность, но звучало глупо.
- Например, дал Кэти Белл проклятое ожерелье, или отравил медовуху?! Извини, Драко, но это слишком неубедительно, чтоб этим похвалиться.
Вдруг двери в башню открылись из-за чего шум распространился на всё помещение.
Они здесь.
Мерлин.
- Ты не один… с тобой друзья, но как?
- Исчезательный шкаф в выручай-комнате, я его починил, – он старалась не трястись от страха, от ужаса, от паники, его “верных” друзей.
- Гениально, – Дамблдор внимательно смотрел на него своими голубыми глазами. – Драко, я уже встречал одного мальчика, который сделал неправильный выбор. Позволь помочь тебе…
- Да не нужна мне ваша помощь, неужели непонятно! Я должен это сделать, или Он убьет меня и… других – Малфой практически рыдал и не стыдился этого.
Рука с палочкой стала опускаться и единственная мысль, что пришла в голову была о том, что он не может.
Не может.
А вдруг у него был шанс? Вдруг Дамблдор действительно сможет помочь?
Но надежда не успела завладеть его разумом, и реальность вернула слизеринца к себе.
На башню поднялись Пожиратели, во главе с Беллатрисой.
Ему конец.
Следующие мгновения происходили будто в вакууме. Он даже ничего из этого не помнил. Но зеленая вспышка отрезвила и через секунду он уже несется прочь из Хогвартса. Его настоящего дома.
***
Гермиона плакала, наверное, уже тысячный раз за этот год. Это ужасно, стать такой плаксой. Но держать всё в себе, тоже не получалось.
Из-за чего она была больше расстроена, непонятно.
Дамблдора похоронили и теперь реальность обрушилась на всех. От войны теперь не спрятаться, не убежать. Больше не получится.
Драко пропал. Она надеялась, что он жив. Это единственное, о чём она молилась, потому что только это имело значение.
Он не смог убить Дамблдора, и когда Гарри рассказал им с Роном всю историю, произошедшую на Астрономической башне, она выдохнула с облегчением. До этого момента Гермиона даже и не думала, что верила, что Малфой сможет. Всегда было чувство, которое говорило, что Драко так не сделает. И Грейнджер не ошиблась в нём. Даже Поттер признал, что у слизеринца не было выбора, что, если бы Пожиратели не пришли, Малфой бы сдался.
Ей стало легче от примирения с мальчиками и от веры в человека, которого она любила. Эта вера не подвела её.
Сейчас она собирала вещи перед отправкой в Лондон. Были странные ощущения на этот счёт. Это был её последний год. Гермиона прекрасно понимала, что будет помогать Гарри, с чем бы это ни было. Они с Роном помогут Поттеру остановить Волдеморта и войну.
Но сильные волнения были связаны с родителями. В этом случае, она не знала, что делать. Но защитить их нужно любой ценой. Эта мысль привела к другой, к человеку, что считал так же.
Грейнджер боялась представить сценарии, в которых всё заканчивалось плохо. Хоть, наивность и не была ей присуща, она верила в счастливый конец. Эта надежда не давала ей сомневаться в близких людях и в самой жизни. Всё должно закончиться хорошо. Просто обязано.
О других моментах она не будет думать. И так было слишком много печали.
Вздрогнув от стука в окно, Гермиона приложила руку к груди и развернулась к источнику шума. Это была сова. Она её не видела среди школьных. Это напрягло.
Взяв посылку у птицы и проверив её на злонамеренные чары, Грейнджер посмотрела на сову. Но той уже и след простыл. Значит, ответа от неё не ждут.
Гриффиндорка судорожно вздохнула от догадки пронзившей сердце. Это мог быть он.
Сев на кровать и развернув сверток, к ней в руки упал диктофон, которой она подарила Драко.
Слёзы навернулись на глазах и всхлипы вырывались из неё. Он жив.
Как хорошо, что она была одна в спальне и наложив на помещение заглушку, приготовилась слушать.
Гермиона нажала на синюю кнопку и на всю комнату разнесся его голос:
- Привет, Грейнджер, – он жив, она даже не пыталась остановить слёзы, в этот момент они были от радости. – Я надеюсь, что всё правильно сделал с этой штуковиной. Я жив, как ты могла догадаться. И вроде в порядке, насколько это возможно. Я не смог не попрощаться с тобой, хотя бы так. Мне нужно попросить тебя об этой услуге: уничтожь дневник – это необходимо. Не хочу, чтобы тебя, в случае чего, упрятали в Азкабан, за общение с Пожирателем,– Драко хмыкнул и на минуту замолчал, чтобы собраться с мыслями. – Ты должна быть осторожна, я знаю, что постоянно это говорю и толку нет, но в этот раз, всё гораздо серьёзней. Ты и сама всё понимаешь. Ещё я должен сказать, что люблю тебя, на всякий случай, вдруг помру и мы больше не увидимся. И у меня есть ещё одна просьба: если я умру, Грейнджер, или попаду в тюрьму, не ставь на себе крест. Не надо. Ты, конечно, пару деньков погорюй для приличия, но не больше. Ты должна жить полной жизнью. Я не хочу мечтать о свободной жизни, потому что боюсь, что это не сбудется. Но ты можешь делать это за нас обоих, только пока я жив. Я люблю тебя и прошу, выживи Грейнджер, ладно? Даже без меня.