От Драко не было слышно ничего, единственное, кажется, он был жив.
Поттер со своим отребьем проник в Гринготтс, а это значит, что грязнокровка была с ним. Возможно, Драко присоединился к Ордену. Люциус не знал, что думать по этому поводу. Он любил сына, но видимо, не так, как было нужно. И эта вина, что поселилась в нём, после побега Драко, не отпускала.
Сначала ему казалось, что его сын оказался настоящем предателем, но потом пришло осознание своей собственной ошибки, как родителя, как отца. Он не смог защитить свою семью, и сам же за это поплатился. Сын ненавидит его, это было ясно. Нарцисса не показывала, но он видел, что она с удовольствием бы сбежала от него, напоследок высказав всё, что думает о нём.
Люциус даже не стал бы злиться. Его поломала жизнь. Сил ни на что не осталось. Малфой понимал, что в случае победы Поттера, его посадят в Азкабан и это самый лучший вариант. Ну, а если Темный Лорд, то смерть покажется ему раем. Малфой-старший давно не представлял хоть какой-то толк для армии Волдеморта, он знал это. А когда кто-то перестает иметь минимальную ценность для Реддла, он отправляется на тот свет.
Этот якорь из противоречивых чувств тянул на дно отчаянья и безысходности. Он ничего не добился в этой жизни, кроме ошибок и ненависти своей семьи, которую подвел.
Нарцисса постучала о косяк двери, вырывая мужа из состояния задумчивости.
- Как ты себя чувствуешь? – она смотрела обеспокоенно и её брови нахмурились, когда она увидела небольшую дрожь в руках мужа. Последствия заклятия.
- Я в порядке, можешь не переживать, – Люциус равнодушно ответил и сосредоточил всё своё внимание на отражении в зеркале. Ненавистном отражении.
Нарцисса, не отрывая от него взгляда, погружалась в свои мысли о сыне. Она так за него переживала, но оставалась надежда, что он жив. Этот стимул давал силы вставать по утрам.
- Как думаешь, с ним всё хорошо? – женщина чувствовала, что ей нужно услышать положительный ответ. Получить поддержку.
- Не знаю, но думаю, что, если бы он был мёртв, мы бы узнали об этом, – Люциус перевел взгляд на жену и увидел муку на её лице. Стало больно от того, что она страдала по его вине столько лет.
Он никогда не считал свои действия неправильными или жестокими, но ситуация с Драко настолько задела что-то внутри, что вернуться в изначальное состояние, не представлялось возможным. Это было самой ужасной ошибкой в жизни Люциуса - позволить своему сыну принять метку. Но тогда, это казалось почетным и ощущалось величие в жилах, и вот к чему оно привело.
Малфой глубоко вздохнул и держался изо всех сил, чтобы не позволить себе упасть на колени от физической и моральной боли.
- Как ты можешь быть таким спокойным? – Нарцисса непонимающе вглядывалась в его глаза и пыталась что-то найти.
- А кто сказал, что мы должны за него переживать? Он сделал свой выбор, в пользу этой…грязнокровки, – Люциус чувствовал в груди злость на сына за такой выбор, вот этого он точно никогда не поймет и не примет.
- Причем здесь эта девчонка, я говорю о нашем сыне, который находится неизвестно где, а мы не знаем, нужна ли ему помощь, – Нарцисса злилась, что позволяла себе крайне редко, но, когда твой ребёнок находится в опасности, материнский инстинкт преобладает над манерами.
- Он сделал это из-за грязнокровки, Нарцисса. Наш сын предатель крови, смирись с этим, он больше не твой маленький мальчик, – Люциус смотрел на жену и понимал, что он не простит сына за этот поступок, как и она не простит его за всё. Их семья давно была разрушена, им самим.
- Может и так, – женщина яростно приподняла подбородок и со злостью, и болью посмотрела на него, – но он всё ещё твой единственный сын. Ты должен был его защитить, но не сделал этого. И в отличие от тебя, Драко смог сделать это по отношению к девушке, которая ему небезразлична. Я против этого… союза. В этом я с тобой согласна, но Драко всегда будет моим сыном, несмотря ни на что.
Они смотрели друг на друга и каждый знал, что не смог достучаться до другого. Это было нормой в их семье. То, что когда-то было семьёй.
Нарцисса понимала, что это конец. Она больше не сможет смотреть на этого человека, как раньше. Он сам разрушил всё хорошее, что в нём было, что было в их отношениях.
Когда только ей сообщили о помолвке с молодым лордом Малфоем, она обрадовалась. Люциус нравился Нарциссе ещё со школьной скамьи, и их знакомство заставило влюбиться в него. Все их чувства были взаимными и первые годы брака были сказочными, она настолько была счастлива, что не обращала внимания на окружающий мир. Но потом всё изменилось, Люциус решил, что ему нужно больше власти, больше почтения, всего. Это и стало началом краха.
После падения Лорда, происходила неразбериха и страх просто стал постоянным гостем в их доме, но вскоре всё обошлось. У них рос замечательный мальчик и Люциус клялся, что впредь, не повторит такой ошибки, что семья для него будет на первом месте. Семья, не власть.
Но вот, прошло шестнадцать лет и ничего не изменилось.
Нарцисса почувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, которая влюбилась в мужчину, оказавшимся обманом. Её женское сердце, как и каждой девушки, мечтало о простом и тихом счастье. Оно у неё было, но его разрушил тот, кто и помог создать. Её муж, которого до этого момента она любила.
Сейчас Нарцисса физически ощутила своё сердце, которое превратилось в осколки. Она знала, что всегда будет выбирать сына, он самое важное. И так должен был считать и Люциус, но для него существовали другие приоритеты.
Это стало концом их истории.
Они смотрели друг на друга и слышали всю ту боль, что витала вокруг них. Та боль, что разлучила их, как семью и любящих людей.
Нарцисса не стала ждать чуда от своего мужа, это бесполезное занятие. Он никогда не изменится. Никогда.
Поэтому она просто развернулась и покинула его, во всех смыслах.
Люциус смотрел на то место, где ещё минуту назад стояла его жена. Его опора. И понял одну вещь. Семья не обязана любить тебя безоговорочно. Хотя он всегда презирал влюбленных дураков, теряющих голову из-за этого чувства.
Да, он любил жену и сына, но недостаточно, не так. До этого момента Люциус и не думал, что делал что-то не так, но как оказалось, даже на старости лет можно узнать много нового о себе.
Он остался один, во всех смыслах.
***
Гермиона крепче прижалась спиной к груди Драко и постаралась снова погрузиться в сон. Но, к сожалению, ей не удалось это сделать. Это был последний день перед отправкой в Хогвартс, когда она могла отоспаться.
Но, не судьба.
Обсудив с мальчиками план, как сказал Гарри, который обязательно провалится, они разошлись, чтоб отдохнуть. Их вылазка в Гринготтс закончилась позавчера, но тот адреналин, вперемешку со страхом, до сих пор не отпускал девушку.
Может поэтому ей и не удавалось нормально поспать.
- Грейнджер, хватит ворочаться, – Драко зарылся носом в её волосы и гриффиндорка расстроилась, что разбудила его.
- Прости, – она повернулась к нему лицом и увидела, что его глаза всё ещё закрыты.
- Я тоже плохо спал, – Малфой открыл глаза и поцеловал её в лоб. – Доброе утро.
- Доброе утро, – Гермиона улыбнулась и посмотрела на часы. Шесть утра.
Драко прислонился к её лбу своим и просто наслаждался моментом.
У гриффиндорки в голове было непонятно что. Какое-то непонятное волнение в груди не хотело уходить.
Конечно, это объяснить очень легко, они собираются на поле боя, тут нельзя оставаться спокойным. Но она привыкла, что вместе с мальчиками рискует, как бы странно это ни звучало.
Но Драко никогда не был с ними, или в их шкуре, это и пугало. Гермиона боялась за него. Сейчас он предатель, причём, никто из Ордена, по сути, не знает, что Малфой с ними, вернее, с ней. И это значило, что его захотят убить оба лагеря.
- Грейнджер, я слышу, как ты думаешь, – Драко открыл глаза и недовольно посмотрел на девушку.