Прошло немногим больше полувека, и две зимы на Земле Короля Уильяма и три в Арктике провел Руаль Амундсен. Он прошел Северо-Западный проход на переоборудованном рыболовном шлюпе – первый европеец, которому это удалось. Поскольку Амундсен знал о судьбе обеих экспедиций, и Росса, и Франклина, он первым делом разыскал инуитов и узнал у них, как делать одежду из шкур, охотиться на тюленей и управлять собачьими упряжками. В дальнейшем он нашел прекрасное применение инуитским навыкам и технологиям – умению шить одежду, делать сани и строить дома, – когда опередил Роберта Скотта на пути к Северному полюсу. Норвежец Амундсен, восхваляя превосходные качества инуитской одежды при −53 °C, писал: “Экипировка эскимосов зимой в этих краях значительно превосходит нашу европейскую одежду. Однако нужно носить либо одно, либо другое – любое сочетание никуда не годится… Стоит надеть ее, и сразу становится тепло и уютно [в отличие от шерсти]”. Примерно так же Амундсен отзывался об инуитских иглу (подробнее о них в главе 7). Решив в конце концов заменить металлические полозья своих саней деревянными, он отмечал: “В этих вопросах лучше всего подражать эскимосам и позволить, чтобы полозья основательно покрылись льдом; тогда они заскользят, как по маслу”6.
Экспедиция Франклина – наш первый образчик из досье пропавших первопроходцев-европейцев7. Типичный сюжет таков: злосчастная компания европейских или американских исследователей теряется, оказывается отрезана или так или иначе застревает в отдаленных и на первый взгляд негостеприимных краях. Со временем у путешественников кончаются припасы, становится все труднее добывать пищу, а иногда и воду. Одежда и обувь постепенно изнашиваются, а построить себе нормальное жилище несчастные, как правило, не могут. Потом их обычно одолевают болезни, и это затрудняет перемещение с места на место. Когда все становится совсем плохо, сплошь и рядом начинается каннибализм. Самые поучительные случаи – когда по воле судеб первопроходцы имеют возможность пожить во “враждебной” среде и изучить ее, прежде чем у них закончится провиант и придется в этой среде выживать (то есть пытаться). Увы, эти первопроходцы, как правило, гибнут. Если кому-то и удается выжить, то лишь потому, что они натыкаются на аборигенов, которые и предоставляют им пищу, одежду, жилье, лекарства и информацию. Обычно эти племена жили, а часто и процветали в этой “враждебной” среде сотни и тысячи лет.
Чему учат нас подобные случаи, так это тому, что люди выживают не за счет врожденных способностей, помогающих искать пищу и кров, и не благодаря индивидуальным талантам, позволяющим “на ходу” придумывать, как приспособиться к местным условиям. Мы выживаем потому, что на протяжении поколений процесс отбора в ходе культурной эволюции снабдил нас наборами инструментов культурной адаптации, в число которых входят орудия труда, практики и приемы, и эти наборы невозможно изобрести за несколько лет, даже если речь идет о сплоченной группе людей с мощной мотивацией. Более того, обладатели этих культурных адаптаций часто сами не понимают, как они устроены и почему работают, и знают лишь, как правильно ими пользоваться. В главе 4 будут рассмотрены основы процессов, которые создают культурные адаптации на протяжении поколений.
Однако, прежде чем двинуться вперед, заглянем еще раз в досье пропавших первопроходцев-европейцев, чтобы убедиться, что Арктика – далеко не единственный пример среды, в которой необычайно трудно выжить.
Экспедиция Бёрка и Уиллса
В 1860 году, возвращаясь из первой европейской экспедиции вглубь австралийского материка – из Мельбурна на север к заливу Карпентария, – четыре исследователя обнаружили, что у них практически закончился трехмесячный запас провианта и теперь им придется питаться подножным кормом. Командир экспедиции Роберт Бёрк, бывший инспектор полиции, и его помощник Уильям Уиллс, геодезист, а также Чарльз Грей (моряк 52 лет) и Джон Кинг (солдат 21 года) вскоре начали есть вьючных животных, в число которых входили шесть верблюдов, специально перевезенных в Австралию для перехода через пустыню. Конина и верблюжатина позволили им растянуть оставшийся провиант, однако такое решение означало, что путешественникам придется бросить снаряжение. Грей стал быстро слабеть, начал воровать пищу и вскоре умер от дизентерии. Трое других сумели добраться до места встречи с остальными членами экспедиции у реки Купер-Крик, где их должны были ждать со свежими запасами провианта. Однако их товарищи, частью больные, частью раненые, тоже израсходовали свои запасы и ушли утром в тот же день, не дождавшись своих. Бёрк, Уиллс и Кинг едва разминулись с ними, но сумели найти закопанный запас провианта. Бёрк, слабый и изможденный, решил не пытаться догонять остальных, которые ушли к югу, а пройти вдоль Купер-Крик на запад к горе Безнадежной (да-да, она так и называется – гора Безнадежная) примерно в 150 милях оттуда, поскольку там было ранчо и полицейский аванпост. По пути вдоль Купер-Крик, вскоре после выхода с места встречи, пали два оставшихся верблюда. В итоге путешественники были вынуждены держаться берега Купер-Крик, поскольку без верблюдов, которые могли бы везти на себе воду, и без всяких знаний о том, где брать воду в этой безлюдной местности, троица не могла пересечь последний участок пустыни между рекой и аванпостом у горы Безнадежной8.