— А-а-а! Не могу… ничего…
Ко мне подбежала Мисселина, накрыла своим плащом, но я отбросила его в сторону.
— Всё нормально.
— Ты не можешь сосредоточиться из-за болевого шока.
— Дело не в боли. Дело во мне. — я опустила голову, закрыла глаза.
Выращивать крылья ненамного приятнее, чем лишаться их… боль. Снова боль.
— Ох! Ты вырастила… очень красивые крылья, Виктория. Крылья принимают образ твоей души, ты знала?
— Нет. Но спасибо.
— Думаю, на сегодня урок можно окончить. — Мисселина отошла в сторону.
Ко мне подошёл Донни.
— Ты как, Виктория?
Я была очень зла на него.
— В следующий раз я лично вырву тебе крылья и засуну их в твою же глотку, ты понял?!
Донни поднял руки вверх.
— Понял.
Я вышла с заднего двора, разминая новые крылья.
Дино стоял перед новопризнанными ангелами. Они выполняли то же упражнение, что и Дино недавно — стремительно взлетали и так же стремительно планировали вниз.
— А говорил, что из тебя выйдет не лучший учитель.
— Продолжайте. — Дино отошёл от своей группы и, не говоря ни слова, ушёл в сад.
Я последовала за ним.
Он остановился у статуи и повернулся ко мне, держа руки за спиной.
— Отец поручил мне их обучение.
— Почему тебе?
— А кому? Люциферу?
— Дино…
Он порывисто выпрямился, качнул головой, будто хотел вычеркнуть собственные же слова и отвернулся к статуе Равновесия.
— Меня не выгнали, Дино.
— Я знаю.
— Откуда?
— У меня был подготовлен план… на случай, если всё пройдёт не так гладко.
— Что за план? Ты хотел мне помочь?
Дино устало вздохнул: ему явно не нравилась эта тема.
— Уже неважно, Виктория. Главное, что ты остаёшься. У меня много дел, так что…
— Я думала, мы всё уладили…
— Так и есть. — он подошёл ко мне, приобнял за плечи и чуть встряхнул. — Я просто злюсь, что ты даже не пытаешься быть осторожной. Злюсь, что переживаю за тебя. Я же не твоя тётушка, чего мне о тебе заботиться? Но это мои проблемы. Я не вправе перекладывать свои переживания на тебя.
— Не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы.
— Просто будь осторожной, Виктория, пообещай мне.
— Обещаю.
Дино закрыл глаза, развернулся, чтобы скрыть от меня своё лицо, и опустил голову, обдумывая что-то. Потом повернулся, и в лице его появилась решительность, а сомнения исчезли, словно их и не было несколько секунд назад.
— Я очень долго шёл к тому, что имею сейчас. Шёл к этому не сколько для себя… но… — он отстранился, нервно махнул головой и зажмурился.
"Будто сдерживает эмоции… насколько же они сильные, Дино? Тебе так тяжело?"
— Я же не слепой, Виктория. Я вижу, как на тебя смотрит Люцифер… и как ты смотришь на него.
— Дино, ох, это всё так сложно…
— Прежде чем я угроблю свою жизнь, определись, нужно ли тебе это на самом деле. Понимаешь, о чём я говорю?
— Да…
— Хорошо.
Я шла по коридору, нервная и взволнованная, вспоминая урок и встречу с Дино, когда зеркало Бонта, что я почему-то взяла с собой, начало светиться.
— В чём дело?
— Ты тут?
— Я сама с тобой свяжусь. Не смей так появляться! У меня могут быть проблемы из-за этого. — прошептала я.
— Виктория, с кем ты говоришь? — Фенцио выскочил из-за угла. Взгляд его был прикован к зеркалу у меня в руках.
"Я никогда не чувствую энергию Фенцио… что за амулет у него, её скрывающий? Он бы мне пригодился".
— С зеркалом. Как в сказке. Спрашиваю у него, кто самая прелестная на свете?
— Смеёшься надо мной?
— И знаете, что оно мне ответило?
— Отдай его мне. — он потянулся к зеркальцу, но я его отдёрнула и рассмеялась тому, как Фенцио пошатнулся, не встретив опору.
— Оно сказало, что прелестнее личика ангела Фенцио не сыщешь ни на земле, ни на небе, ни в аду.
— Хорошее настроение?
"Ужасное".
— Отменное.
Фенцио вырвал зеркало у меня из рук и стал разглядывать.
— Я уже видел это зеркало. Оно мальчика из башни.
— Нет, всё не так! Оно моё…
— Этот парень очень одинок, Виктория. Никто не должен узнать о том, что вы общаетесь, иначе у тебя и у него будут проблемы. — Фенцио отдал зеркало мне и, присвистывая, двинулся по коридору.
"Что это с ним? У него даже голос… подобрел."
Я лежала на кровати, по обыкновению раскинув руки, и думала о своём тотальном провале.
"Что-то здесь до жути неправильно… мне не нравится то, что я почувствовала. Эта пустота внутри меня… во мне нет той силы, что нужна. Но почему её нет, почему?"
Зеркало снова сверкнуло, и луч врезался в другое, побольше, которое теперь стояло около моей кровати. В его отражении появился Бонт.
— Привет, Виктория.
— Привет. Ты меня подставил. Больше так не делай.
— Хорошо, прости. Я не знал. Что с тобой?
Я чуть приподнялась с кровати и опёрлась на локти.
— А что со мной?
— Выглядишь расстроенной.
Я чуть помедлила.
— Сегодня была лекция по талантам. Я поняла, что не чувствую силу внутри себя. Совсем ничего не чувствую.
— Так не бывает. У всех есть силы. Главное, их раскрыть. Рано или поздно ты это сделаешь.
— Зачем ты снова явился? Я не буду вытаскивать тебя. Меня и так чуть не выгнали. Я не могу больше рисковать. Найди кого-нибудь другого.
— Мне приснился сон, что ты выводишь меня из башни. Сны никогда не…
— Не снятся просто так. Я знаю! Сэми говорил, что этот дар редкий. Почему тогда всем вокруг снятся вещие сны? — я была раздражена и расстроена и теперь почему-то срывалась на Бонте. — Прости.
— Всё нормально. Кто такой Сэми?
Я отвернулась, закрыла глаза, чтобы сдержать слёзы.
— Никто. Он умер.
Бонт помолчал, потом сказал:
— Хочешь, я покажу тебе в зеркале кого-то, кто тебе дорог?
— Зачем тебе это?
— Будем считать, это вклад в нашу дружбу.
— Ладно. Давай.
— Ура. — Бонт и правда выглядел счастливым. — Кого тебе показать?
"Лучше не просить об отце. Будет слишком больно… потом опять буду о нём постоянно думать".
— Покажи мне мою маму.
— Сделано.
Образ Бонта померк, и на его месте показался другой силуэт. Я подскочила к зеркалу, схватилась за его раму, чувствуя, как руки непроизвольно сжимают её до скрежета.
"Что это за место?"
Понемногу мне удалось разглядеть, где находится мама. Она стояла в темноте, но вот она сделала шаг, и свеча в её руках дрогнула. Лицо мамы осветилось.
"Она почти не изменилась с тех пор, как…"
Мама была явно чем-то взволнована. Она постоянно оглядывалась, каждый её шаг был почти что робок: похоже, она находилась там, где не следовало. Мама подошла к огромной толстой книге с искорёженными от старости страницами и осторожно раскрыл её. В ней аккуратно выверенными рядами были записаны имена. Она начала поспешно там что-то искать. Сначала она перелистнула полкниги, потом ещё, и остановилась, лишь когда добралась почти до начала. Ещё полминуты мама стояла смирно, внимательно изучая страницу, а затем вдруг вздрогнула.
— О Шепфа, помилуй… — мама упала на колени и замотала головой. — Нет, нет, нет. Этого не может быть. — потом резко замерла.
Положила руку на страницу, не вставая с колен и не поднимая головы, а затем медленно сжала кулак, вместе с тем сжимая и хрупкую бумагу.
ШИХ!
Одно движение, и страница была вырвана. Мама начала рвать её с остервенением, с каким-то безумным фанатизмом. Пока от страницы не остались одни ошмётки. Тогда она коснулась кончиками растопыренных пальцев пола, и остатки бумаги вспыхнули, точно уголёк из костра. Усмешка пропала с её лица. Она вдруг обернулась, будто почувствовала чьё-то присутствие, и посмотрела прямо в мою сторону.
Видение исчезло. В зеркале снова стоял Бонт.