Люцифер взбесился, схватил её за горло и прижал к стене.
— Люцифер! — вскрикнула я.
Дино тут же попытался оттолкнуть Люцифера, но тот не реагировал на его попытки.
— Успокойся!
Люцифер не сжимал ей горло, лишь придерживал, чтобы она никуда не делась. И всё же я была шокирована.
— Отпусти её!
— Всё нормально. — произнесла мама.
Они смотрели так друг на друга некоторое время, потом Люцифер сам отпустил маму. Она спокойно поправила одежу.
— Успокоился?
— Да.
— Сейчас время разочарований. Во мне, в цитадели… в Фенцио.
— Ты столько боли принесла Фенцио. Почему ты была в нём так уверена? — слабо поинтересовалась я.
— Потому что считала его хорошим человеком.
— Хорошим? Он вас искренне ненавидел. И не скрывал этого, когда вы встречались. — удивился Дино.
Мама рассмеялась.
— Ненависть… где есть она, всегда есть любовь. — мимолётная нежность, проявившаяся на её лице, тут же сменилась отвращением. — Но его поступок — это не ненависть. Это слабость. Терпеть не могу слабых мужчин. Какое унижение…
— Любовь не делает человека добрым. Скорее одержимым. — я невольно поёжилась.
— Его сделала. Хоть это и оказалось в прошлом.
— Расскажи.
Мама качнула головой, будто собиралась отказаться. Но вдруг передумала, и из её уст полился рассказ. И голос её обрёл какую-то новую, забытую мною, нотку откровения.
— Я тогда только поступила в школу ангелов и демонов. В те времена к Непризнанным относились ещё более пренебрежительно, чем сейчас. Позже мне удалось доказать, что люди не уступают бессмертным, но тогда я только начинала этот путь борьбы.
"Я ещё не отошла от своей смерти, от того, что вы с отцом остались на земле, что я вас больше не увижу. Сидела на скамейке и статуи и молча молилась. Я недавно вернулась с задания: словно специально, мне подсунули семью с ребёнком. Мне нужно было уговорить женщину остаться в семье, но я видела, что брак разрушает её. И в то же время видела страх ребёнка перед неизвестностью. Страх, что как прежде уже не будет. Я оценила ситуацию и пришла к выводу, что всем будет лучше, если женщина уйдёт. Меня обвинили в том, что я не справилась с поставленной задачей. Во мне кипела ярость, раздражение было таким сильным, что хотелось разреветься, но я никак не выдала своих эмоций, даже перед статуей. В это время в школу приехал престол Фенцио: его сын в скором времени должен был поступать в школу. Видимо, он тоже решил побыть в одиночестве, но в укромном месте уже сидела я. Он остановился, увидев меня, кивнул вместо приветствия и уже хотел уйти, но что-то его удержало.
— Что с вами? Вы расстроены?
Мои плечи были напряжены в гордой осанке, моё лицо — я знала это — ничего не выражало, но он всё равно почувствовал.
— Всё нормально, не беспокойтесь.
Он снова сделал шаг от меня, но снова передумал. Важно поднял полы плаща и сел рядом со мной.
— Я слышал о задании.
— И что же? Как ангел вы не можете поддержать мой поступок.
Он подумал немного прежде, чем ответить.
— Я слышал об одной выскочке — Непризнанной, возомнившей, что может соперничать с бессмертными. Меня восхитило это. Я сразу подумал: "Она станет ангелом".
— Почему ангелом?
— Только будучи ангелом можно добиться настоящих высот. В наших руках реальная власть. — его слова взволновали меня, хотя я не могла понять почему. — Знаешь, в чём разница между ангелами и демонами?
— В том, какую сторону они принимают?
— Демоны думают эмоциями, мы — головой. А голова хладнокровна, а значит, справедлива. Иногда ангелы кажутся жестокими, но это не так. Жестокость — это всегда эмоция. Это не про нас. Вы были бы жестоки, если бы сделали то, что сделали. — от его слов мне стало легче. — я буду следить за вашими успехами. — он поднялся, чуть поклонился мне и ушёл".
— Фенцио был первым бессмертным, кто обратился ко мне с уважением. Ещё и в таком высоком статусе. Престол поклонился ученику и не просто ученику — Непризнанной. Тогда это было немыслимо. Потом удалось завоевать уважение многих, в том числе и Кроули, но Фенцио увидел во мне достойного соперника, когда я ещё не была им. И он зауважал эту силу, не оскорбившись, что эта сила Непризнанной. Его слова стали роковыми для меня, они стали основой моих взглядов. Я думала, несмотря на всю обиду, он не отступится от своих слов. Он не будет жестоким. Я думала, мы всегда будем смотреть на мир одними глазами, даже ненавидя друг друга. Но это оказалось не так.
— Уверен, отец думает, что поступил правильно, ради общего блага.
"Ох, Дино…"
Люцифер рассмеялся.
— Твой отец — больной ублюдок, который затеял это только для того, чтобы отмыться от унижения перед женщиной, что его отвергла. Он сделал это только для своей власти.
— Заткнись! — Дино схватил Люцифера за майку.
— Ты зол, потому что знаешь, что это правда.
Дино нервно отпустил его и пошёл вперёд. Мы прошли ещё несколько кварталов уже в тишине. Виды всё так же удручали, но мама продолжала водить нас по узким улочкам, словно нарочно.
— Для чего мы ходим здесь? — раздражённо спросил Люцифер.
— Хочу снять с вас розовые очки. Хочу, чтобы вы были готовы к войне и не ждали поддержки свыше. Но ты прав, нам пора обратно. — мама махнула рукой, и драконы, скрывавшиеся за пеленой облаков, вдруг вынырнули и подлетели к нам.
Фыр опустился, чтобы я смогла на него забраться. Его глаза внимательно изучали меня.
— Не смотри так на меня. — прошептала я.
Он замотал головой, дёрнул телом. Я рассмеялась, но смех мой оборвался: в глазах потемнело, я перестала чувствовать собственное тело. И снова перенеслась в видение.
"Мальбонте стоял за столом, забитыми картами. На некоторых, словно на шахматной доске, стояли фигурки демонов и ангелов. Другие карты были помечены красной толстой линией, обрамляющей определённый путь. Перед Мальбонте замерли трое демонов, послушно ожидая приказаний.
— Меня интересует только одно. Победа. И есть только две вещи, которые меня к ней приведут. Что нового ты можешь предложить? — он говорил как-то странно, будто обращался не к ним.
От угла отделилась тень. На неё тут же упал свет, обнажая фигуру, точно сорвав маску с грабителя. Это был Фенцио.
— Нужно отрезать провизию к школе.
— К чему мне эта школа? Мне нужна цитадель.
— Щенок мал, но даже он может перегрызть глотку, если будет очень зол и хитёр. Лучше пусть ослабнет настолько, что не сможет кусать.
Одна сторона губ Мальбонте поползла вверх, делая его лицо злобно-насмешливым, но при этом проницательным. Эта улыбка как бы говорила: "Я знаю твои мотивы, старик. Я всё понимаю".
— Мне нравится твоя ярость, Фенцио. Ты со мной, пока она — двигатель, а не слепая помеха.
— Я знаю.
Некоторое время Мальбонте молча рассматривал карты перед собой. Потом, не поднимая головы, отдал холодный короткий приказ:
— Отрезать провизию."
Я очнулась на руках у Люцифера. Он недоумённо, едва ли не испугано глядел на меня.
— Всё нормально?
— Вроде.
— Ты упала в обморок. — он убрал прядь волос с моего лица. — Что с тобой? Или ты просто решила полежать у меня на коленях.
Я резко встала.
— Ещё чего.
Мама несколько растерянно посмотрела на меня.
— В чём дело?
Меня охватило волнение. Я вдруг поняла: ставки выросли и каждое моё слово, каждое действие несёт за собой последствия. Последствия, которые, возможно, повлияют на судьбу многих бессмертных.
— Нет, ничего.
Мама подозрительно сощурилась, оглядела меня.
— Ты уверенна?
— Абсолютно. — сложно было сказать причину моего молчания. Делала я это ради себя или ради него… ради Мальбонте.
Возникло напряжение. Оно витало в воздухе, непровозглашённое, скрытое, но всё равно ощутимое. Драконам передалось наше волнение, и они нетерпеливо ожидали, когда мы оседлаем их. Летели мы быстро, обгоняя сам ветер.
Когда мы приземлились, мама спокойно слезла с дракона и не спеша пошла в сторону школы. Люцифер слез с дракона. Его глаза, не задерживаясь ни на чём конкретно, прошлись по моему телу. Я замерла, думая, что он хочет что-то сказать мне. Но он сделал шаг назад, затем ещё один, а после развернулся и ушёл в школу. Я смотрела ему в след, грустно размышляя.