Я приземлилась прямо на бойню. Едва мои ноги коснулись земли, несколько пуль проскочили мимо. Я кувыркнулась и скрылась за баррикадой. Оглядела себя. Месиво из тел, что больше никогда не поднимутся. Короткие команды, что утопали в какофонии стрельбы и криков. Я растерялась и не могла понять, что же делать. Вот кто-то хватает меня за руку и кричит бежать остальным, продвигаться вперёд, ну же, давай-давай! А кто-то велит прикрыть его и бежит на амбразуру, выкрикивая ругательства и не снимая пальца с пускового крючка. И я хочу помочь ему, я готова, но стоит мне выйти из укрытия — и я вижу, как тот падает на колени, изрешечённый пулями. И я снова в укрытии. Снова в растерянности. Снова напугана. Я закрыла глаза, глубоко задышала. Крики и грохот дребезжащего оружия отступили, как если бы у телевизора убавили звук. Но сквозь звон в ушах донёсся стон. Сначала тихий, но всё нарастающий. Я открыла глаза, выглянула. Не сумев добежать до укрытия, на земле лежал солдат, придерживающий кровоточащую рану на ноге.
"Выходить к нему опасно. Там открытая местность, и я буду как на ладони…"
Мужчина пытался ползти, пытался вырваться из объятий смерти. Но она уже вцепилась в него своими длинными когтями. Солдат посмотрел на меня, протянул руку, и губы его зашевелились в мольбе…
"Если я не помогу, он умрёт!"
Я прижалась к земле, чтобы не стать мишенью, и поползла к солдату.
— Держись! — мой голос рассеялся и утонул, оставшись неуслышанным.
Но солдат увидел моё приближение, и надежда вспыхнула в его глазах. Окровавленные дрожащие пальцы вцепились мне в руку.
— Ну же! — рывками мне удалось дотянуть его до баррикад. От боли и стресса, едва он оказался в относительной безопасности, силы его оставили. Но он был жив.
Бойня продолжалась. Мне не хотелось становиться частью военных действий, но вот он, урок Геральда в действии: ты не можешь не быть её частью.
"Именно это Геральд и хотел до нас донести…"
Война утащит тебя в свои игры, и ты станешь её заложником. Поэтому нужно выучить её правила до того, как она тебя поглотит. Взрыв, стрельба, погоня. Баррикада оказалась где-то далеко позади. Я бежала вперёд, с криком убивая всех, кто пытался убить меня. Я сбилась со счёта, сколько людей полегло от моей демонической руки.
"Никакой пощады! Кто хочет моей смерти — получит свою!"
Руки были в крови. Я испачкала их во имя чего-то большего. Я поняла, что ко смерти можно относиться по-разному, и иногда, чтобы выжить самому, приходится отнимать жизнь другого. Я замахнулась над телом противника, но мою руку поймали в воздухе.
— Что ты делаешь?! — недоумённо на меня смотрел Дино.
— Странный вопрос. Мы на войне.
— Это не наша война!
— И что же, мне теперь самоотверженно бросаться под пули, никак не давая отпор?
Он отпустил мою руку, не обращая внимания на пролетающие пули. Словно мы были не на войне, а где-то в парке на прогулке.
— С каждым убитым ты возвышаешь в цене свою жизнь. Но настолько ли дорога твоя жизнь на самом деле?
Я задумалась над его словами, но в итоге ответила:
— Она бесценна ровно до того момента, пока её не отняли. — Дино кивнул, но было видно, что он смотрит на это по-другому. — Не осуждай меня. Ты не имеешь права осуждать.
Пули свистели, пролетая мимо нас, но ни одна так и не достигла цели.
— Я не осуждаю за инакомыслие. И не отговариваю тебя. Но не ослепни от жестокости. Это не идёт даже демону. Осторожно! — он оттолкнул меня, спасая от очередной пули.
— Дино?! — но он уже слился с перепачканными, мельтешащими фигурами других солдат.
И снова война унесла каждого в гущу событий. Я побежала, не разбирая, куда бегу и кто рядом. Солдаты падали и не поднимались. Кто-то схватил меня за ногу. На земле лежал солдат. Его пересохшие губы шептали: "Воды…"
"Ему нужна помощь!"
Я оглядела его.
"Но он… он не выживет".
Рана в его животе не оставляла ему шансов. И всё же он продолжал цепляться за жизнь, отчаянно, по — животному. Он хотел жить, о Шепфа, как же он хотел жить! Я пригнулась, но риск ненамного уменьшился: казалось, воздух был наполнен пулями. Я не стала рисковать собой.
"Солдат уже одной ногой в могиле! Он всё равно погибнет…"
Я переступила через него, кувыркнулась в сторону и спряталась за укрытием. Бойня была жёсткая. Казалось, войне этой не будет конца. Я словно бы забыла, что всё это лишь урок, что мой дом не здесь, не на земле, а тело солдата — не моё тело. Но вскоре всё начало темнеть и растворяться.
Я очнулась в водовороте. Голова кружилась, а тело дрожало. Многие ученики, так же, как и я, растерянно оглядывались, выглядели уставшими и слегка напуганными.
— Добро пожаловать домой. Вернёмся в кабинет. — встречал Геральд.
Ноги едва волочились. Я даже не смотрела, куда иду, мой взгляд был сосредоточен на обуви учителя.
Геральд сел на место, закинул ноги на стол и обвёл кабинет глазами.
— Что ж… я следил за каждым из вас, и вот что скажу… — он сделал много замечаний, прежде чем дойти до меня. — Что на счёт тебя, Виктория… ты сделала всё правильно. Первый солдат нуждался в реальной помощи — её ты и оказала. Второй же был обречён. Какой можно извлечь из этого урок? Иногда жертвы бесполезны. Глупый альтруизм не принесёт нам победы. Но без помощи, когда она необходима, далеко мы не уйдём. Очень важно уметь принимать правильные решения, когда всё вокруг кажется безумием. Ещё вопросы будут?
Ости подняла руку.
— Да?
— Сегодня нас совсем не кормили. Запасов еды уже не осталось? — ученики зашептались, поддерживая вопрос Ости.
— Нет. Вы же знаете, что сейчас проблемы с поставками. Но мы решим этот вопрос. Нужно проявить терпение.
Передо мной сидел Астр. Он покачивался на стуле, скучающе подслушивая разговор. На его губах вдруг растянулась ухмылка, будто он знал больше, чем остальные. Мой взгляд он воспринял как приглашение к разговору.
— Забавно… вот-вот может настать война, а они переживают за лакомства, без которых смогут прожить.
— Без еды мы слабеем.
— Как будто силы им помогут.
Геральд встал из-за стола.
— Если на этом всё, вы свободны. — он собрал книги и вышел из кабинета.
Я сидела на камне — обломке беседке. Вообще многое теперь в школе было лишь обломком: обломком воспоминаний, обломком надежды, обломком боли, что призрачным шлейфом напоминала о себе. Кости зажили, раны затянулись, но всем почему-то всё ещё было больно. Я ощущала в себе силу, и эта сила разрывала меня. Сила, случайно подаренная мне Мальбонте. Я нервно сжимала и разжимала пальцы, тёрла кожу до красноты. Пыталась заставить себя встать и начать тренироваться, но страх от этой неизведанной силы душил меня нерешительностью. Подумала о Люцифере. Я смущённо огляделась, будто мои мысли транслировались для всех. Я нашла его на крыше. Ещё внизу заметила его спокойную фигуру, склонённую над самой пропастью. Что высматривал он, о чём думал? Когда я поднялась к нему, он сидел на краю, положив локти на колени. Ощутив моё присутствие, он лишь слегка повернул голову в мою сторону, а затем снова уставился вдаль, не говоря ни слова.
— Я тебе не помешаю?
Он помолчал некоторое время.
— Нет… конечно, нет.
Я села рядом с ним, обхватила ноги руками.
— В последнее время ты сам по себе. Избегаешь всех.
— Нужно было обдумать много вещей.
— И как, обдумал?
— Ты пришла об этом поговорить? — он повернулся ко мне. Посмотрел в глаза, и сердце забилось, взволнованное этим лицом, этим взглядом, этой внимательностью демона.
Я отвернулась, растерянно, несвязно проговорила что-то в ответ. Люцифер улыбнулся.
— Что?
— По правде говоря, я хотела попросить тебя о помощи.
— Говори.
— После ритуала во мне появилась… сила. Я чувствую её. Но не знаю, как с ней совладать, как приручить.
— Пока ты боишься собственной силы, она будет владеть тобой. Ты ощущаешь её как нечто инородное, но это не так. Теперь сила — часть тебя, ты должна это принять. Дай руку. — я положила руку в его раскрытую ладонь, протянутую мне. — Попробуй представить ауру своей силы, сосредоточенную между нами.