— Вы!
Фенцио с почтением поклонился мне.
— Чувствуй себя как дома. — Фенцио вскинул полы своего плаща и сел, напротив.
— Что вам от меня надо?!
Он молчал некоторое время, не задерживая ни на чём взгляда.
— Как там… Дино?
— Он разочарован в вас. Пытается оправдать, понять, чтобы не возненавидеть.
Фенцио грустно закивал головой.
— Это на него так похоже. — он провёл по лицу рукой, пытаясь снять с лица напряжённость. Посмотрел на меня, теперь расслабленно и высокомерно, снова овладев собой. — Я принёс тебе кое-что. — он бросил мне в лицо одежду. — Фенцио смотрел на меня без единой эмоции. Было видно, что он о чём-то думает, взвешивает.
— И что же… это стоило того?
Кончики его губ поползли вверх, но только, с одной стороны. Это выглядело непропорционально, болезненно, словно его схватил инсульт. Похоже, улыбка стоила ему немалых усилий.
— Это только начало. Но я уже пожимаю свои плоды. — улыбка Фенцио стала шире, совсем уродуя его лицо. — Кстати, с тобой кое-кто хотел увидеться. — не оборачиваясь, он махнул рукой.
Из-за угла вышел Ади. Не знаю, чего я испугалась больше: того, что он теперь заодно с Фенцио, или того, какое же пустое серое лицо у него было. Ни былого озорства в глазах, ни былой живости в движениях. Лишь вялое, скучающее выражение на почти что восковом лице. Я прильнула к нему, стиснула в кольце своих рук. Прижалась к его плечу, крепко-крепко, чтобы он почувствовал моё волнение за него. И мою поддержку.
— Как ты? — я отстранилась от него и только тогда поняла, что он почти не обнимал меня в ответ.
— Я хорошо. А ты как, цела?
— Я вижу, вам есть что обсудить. Оставлю вас. — Фенцио удалился.
Теперь мы были только вдвоём.
— Что ты здесь делаешь?
— Живу, как видишь.
— Я не об этом, и ты это знаешь!
Ади вздохнул, сел на прежнее место Фенцио.
— Я выбрал сторону. А ты?
— Фенцио убил Сэми, а ты с ним заодно?! — мне хотелось расплакаться и рассмеяться одновременно.
Ади взволнованно закусал губы, сел поудобнее на стуле и пару раз огляделся по сторонам.
— Есть цели, которые выше желаний, выше старых счётов.
— И какова эта цель, Ади? Какова? Мировое господство?
— Справедливость.
— Я не понимаю, как ты…
Он грубо перебил меня.
— Вот именно. Не понимаешь. — Ади поднялся. — Он тебя ждёт.
— Кто? — не отвечая, Ади взял меня под руку и куда-то повёл.
Он сидел за столом и задумчиво рассматривал карту. В его руках, словно игрушка, была зажата фигура ангела. Когда я вошла, он поднял на меня глаза и замер на некоторое время, не выдавая никаких эмоций.
"Его крылья изменили форму. Похоже, он восстановился со времён ритуала".
— Спасибо, Ади. Можешь идти.
Ади медленно поклонился ему. Прежде чем уйти, он посмотрел на меня каким-то настырным, многозначительным взглядом, но я не смогла разгадать его. Мальбонте швырнул на стол фигурку. Она покатилась и замерла. Я смогла разглядеть её получше: это оказался вовсе не ангел. С одной стороны, у фигуры был рог, с другой — нимб, одно крыло больше походило на крыло летучей мыши, а другое выглядело ангельским. Только нимб и ангельское крыло были частично сломаны, будто специально.
— Чудовище с огромными рогами, копытами и маленькими ангельскими крыльями. Взгляд добрый, но скрывающий в себе непомерную злобу. Так обо мне написано в трак-та-те о Маль-бон-те? — он отчеканил последние слова, словно отбивал по ним молотком, стирая в порошок. — Один глаз красный, другой голубой.
Я вспомнила слова статуи, предрекающие мою смерть. По телу пробежали мурашки. Мальбонте навис над столом.
— И что же… я похож на чудовище?
— Нет… совсем нет.
Мальбонте вскинул острый взгляд. Его чёрные глаза, испытывая, почти мучительно пожирали мои. Он тихо, гранича с насмешкой, переспросил:
— Не похож?
— Нет.
Мальбонте вскочил, обошёл стол и присел на самый край, рядом со мной. Он взял меня за подбородок, властно, не спрашивая разрешения, и приподнял его. Наши глаза встретились. Я дёрнула головой, пытаясь вырваться из плена чёрных зрачков, но он не позволил.
— Что тебе нужно?
— Ты считаешь меня злодеем, мстительным сумасшедшим?
— Так говорят о тебе.
— Это не так.
— Пока ты доказывал обратное.
Он отпустил подбородок, но с места не сдвинулся, глядя на меня сверху вниз.
— На земле столько войн, и чаще всего сложно сказать, кто из сторон неправ больше. Они борются за свои цели, за свои идеалы. Я — идеалист. Хочу, чтобы весы Немезиды наконец выровнялись. Я хочу справедливости.
— Но какой ценой?
— За всё нужно платить свою цену. Закон равновесия.
— Бонт никогда бы на это не пошёл! — это вырвалось случайно. Я тут же умолкла.
Мальбонте тоже молчал, и тишина была гнетущей. Спустя время он медленно, негромко задал вопрос:
— Хотела бы увидеть Бонта снова?
— Из-за меня Бонта теперь нет… мне не нужно было его освобождать!
— Я задал тебе вопрос. Ты хотела бы увидеть Бонта снова?
— Хотела бы! Я уверенна, что, где-то там, он всё ещё есть. И до него можно достучаться…
Мальбонте откинул голову назад и разразился долгим горько-насмешливым хохотом.
— Что смешного?
— Бонт не был полноценной личностью. Представь, если бы тебя лишили всех плохих качеств, что в тебе есть… это была бы ты?
— Нет.
Мальбонте облегчённо выдохнул.
— Всё верно. — он склонился надо мной. — Бонт — это я. Понимаешь? Его не вернуть, потому что он никуда не уходил. — взгляд Мальбонте с моих глаз опустился ниже. Он оглядел моё тело с головы до ног, но скорее, как хладнокровный исследователь, чем соблазнитель. — Я помню каждую встречу с тобой, Виктория. — Мальбонте встал, начал медленно кружить вокруг стола, не отнимая от него пальцев. — Помню твою заботу обо мне. Если бы не она, кто знает, как бы между нами шёл разговор?
— Где остальные, с кем я прилетела? Что с ними?
— Хочешь присоединиться к ним?
— Да!
Он снова сел на край стола возле меня.
— У меня есть предложение получше. Присоединяйся к нам. — прежде чем я открыла рот и плюнула ему в лицо своим отказом, он твёрдо добавил: — Два раза предлагать не буду.
— Из-за тебя меня убили! Убили моего друга, убили Винчесто…, и ты просишь меня присоединиться к тебе? — я рассмеялась ему в лицо. — Да, узнаю наивность Бонта.
Мальбонте схватил меня за одежду, грубо, свирепо, и притянул к себе.
— В благодарность за то, что ты помогала Бонту, я не стану тебя убивать. — он схватил меня за запястье и выволок на улицу.
Мальбонте шёл быстро, широкими шагами.
— Отпусти! — он тянул меня за руку, не обращая внимания, что я не поспеваю за ней. Тащил за собой, яростно, безжалостно, словно я была мешком. — Отпусти же!
— И не подумаю.
Казалось, он делает это специально, чтобы выставить меня площади преступников униженной. Мальбонте как бы говорил: "Посмотрите, какие жалкие и слабые наши противники!" Он открыл дверь, втянул внутрь. Толкнул к стене и заковал в кандалы.
— Что ты делаешь?
Он прижался ко мне совсем близко, так, что его дыхание обожгло щёку, и процедил сквозь зубы:
— Я хочу, чтобы ты поняла, что я больше не Бонт. — он пошёл к выходу, собираясь выйти.
— Нет! Не уходи! Не оставляй меня здесь!
Мальбонте замер у двери, повернул голову, но на меня не взглянул. Он будто терзался в сомнениях, не решаясь что-то сделать или, наоборот, отговаривая себя.
— Мальбонте…
Наконец он поднял на меня глаза, но тут же выскочил и закрыл за собой дверь.
Я ждала, что он войдёт. Но Мальбонте не возвращался. Прошёл час… два… пять часов. Пошли вторые сутки. Меня мучили жажда и голод, но, достигнув определённого уровня, эти чувства не усиливались. Со временем они стали лишь фоном, который я игнорировала.
— Кто здесь? — я начала видеть мелькающие силуэты где-то там, в темноте.
Всё тело горело, от жара по моему лицу стекали капельки пота. Они стекали со лба прямо в глаза, и я вертела головой, пытаясь смахнуть их.