— Кто здесь?!
Тени двигались, то приближались, то отдалялись. Они плясали и вертелись.
— Убирайтесь! — я кричала в пустоту.
Вдруг тень выскочила из-за угла, прильнула ко мне и коснулась длинными худощавыми чёрными пальцами моих глаз. Надавила на них.
— А-а-а! — темница провалилась во мрак.
"Мальбонте лежал на земле, раскинув руки и ноги, и разглядывал небо. Облака лениво плыли вперёд. У его головы замерли чьи-то маленькие ножки. Девочка нависла над ним и недоумённо глядела на него. Мальбонте вскочил.
— Что ты здесь делаешь? — спросил мальчик.
— А что делаешь здесь ты?
— Так надо.
— Значит, и мне так надо.
— Ты глупая.
— А ты злой.
Мальбонте дёрнулся, попятился от неё. На его глаза навернулись слёзы.
— Это не так!
— Прости, я не хотела тебя обидеть! — девочка протянула ему мизинчик. — Эрагон говорит, так делают на земле, когда хотят мириться.
Мальбонте озадаченно посмотрел на оттопыренный пальчик девочки. Подумав, он протянул палец в ответ.
— Ладно. — он скрепил их мир забавной земной традицией.
— Как славно!
Из угла выскочила женщина. Платье эхом повторило её движение и замерло.
— Кто это, Бонт?
— Я не знаю.
Глаза женщины расширились, когда она узнала девочку. Женщина прильнула к ребёнку, чуть грубо схватила её за руку и сказала:
— Ты сестра Эрагона!
— А вы мама Маль-бон-те-е! — девочка воспринимала это как игру.
— Да, она моя мама, и что?!
Женщина ахнула.
— Молчи, Бонт! Что же ты наделал!
Девочка дёрнула рукой, пытаясь освободиться.
— Брат будет ругаться. Он знаете какой сильный?
Мама Мальбонте упала на колени, тряхнула девочку, с мольбой заглядывая ей в глаза.
— Прошу, ты можешь держать в тайне, что ты видела здесь Бонта?
— Меня зовут МАЛЬбонте!
— Прошу, сынок. Не сейчас… — она снова посмотрела на девочку. — Ты сохранишь это в тайне?
Раздался мужской голос, заставивший женщину обернуться с облегчением и ужасом одновременно.
— Она не сохранит тайну… "
Тени закружились, образовывая круг. Они начали приближаться ко мне, смыкаясь. И вместе с их приближением наступала всё более непроглядная темень. И в этой темени я услышала вездесущий, ужасный, животный голос. Этот голос говорил что-то на непонятном мне языке. Он твердил, шептал, настаивал, но я не понимала его… не понимала…
Меня била крупная дрожь. Кто-то прикладывал холодную тряпку на лоб, чьи-то руки постоянно возвращали с края кровати на середину, чтобы я не свалилась. Я не сразу начала видеть место, где нахожусь. Когда кошмарные видения оставили меня, я смогла разглядеть чужое лицо, склоненное надо мной. Услышала знакомый повелительный голос:
— Она очнулась. Можешь идти.
Незнакомец без лишних слов оставил нас одних. Обессиленная, я просто повернулась набок, так, чтобы видеть Мальбонте. Он сидел в кресле рядом с кроватью.
— Ты видела моё воспоминание?
Я кивнула.
— Знаешь, почему ты видишь это?
Мотнула головой.
— У каждого бессмертного есть потенциальная сила, которую он может развить. Твоей силой оказалось — быть пустым сосудом, способным выбрать часть моей силы. Только я мог наполнить тебя, и только ты способна уравновесить мою разрушающую силу. — Мальбонте говорил спокойно, даже скучающе. Но всей его расслабленной позе, в равнодушном лице, в каждом жесте чувствовалась такая мощь, такое достоинство, каких я ещё не встречала. — Ключ, подходящий только к одному замку. — он внимательно посмотрел мне в глаза.
— Почему… только… ты… и… только… я? — мне было всё ещё тяжело говорить после лихорадки.
Мальбонте смотрел на меня долго, будто решая, говорить мне или нет, но в итоге лишь пожал плечами. Он поднялся с кресла, подошёл ближе и навис надо мной.
— Я уже не так силён, как раньше… из-за тебя. В тебе кроется большая сила, но она моя. Моя, понимаешь? — он сел на корточки, так, чтобы наши лица были на одном уровне. — Я очень быстро понял, что ты видишь мои воспоминания. Знаешь почему?
Я отрицательно покачала головой.
— Потому что помню тебя. Ты была там. — он внимательно вглядывался мне в глаза. — Там, у самого края, вместе со мной. Ты коснулась меня, и я увидел тебя. — он приблизился ко мне ещё ближе и прошептал: — Я помню тебя. Мне было страшно. А твоё прикосновение успокоило меня. — он отстранился, и его лицо снова обрело холодные оттенки.
Мальбонте вернулся в кресло. Положил руки на подлокотники. Он был серьёзен, его пронзительные глаза смотрели на меня исподлобья, не моргая.
— Я буду с тобой ласков и добр первое время. Хочу, чтобы ты поняла, что я тебе не враг и мы можем быть заодно. Но если ты откажешься, если сама выберешь сторону моего противника, поверь, не будет врага беспощаднее, чем я.
— Зачем я тебе сдалась?
— Потому что ты помогла Бонту и потому что в тебе моя сила, очевидно. Без тебя я выиграю эту войну. Но с тобой это будет проще и… приятнее.
— Я тебе не верю.
— И не должна. Обо мне было много слухов, но я развею их. Ты готова выслушать меня?
— Готова. — я увидела, как его глаза сверкнули, удовлетворённые.
— Моя мать была ангелом, отец — демоном. Тогда не было закона Неприкосновения, но я был одним из первых таких детей. Всё дело в войнах, что бушевали раньше между адом и раем. Вместе с миром пришла и любовь. В то время многие дети погибали из-за нестабильности мира. В том числе дети ангелов и демонов. Но я выжил. И был сильнее многих. Меня начали бояться. Я кое-что сделал… — он замолчал.
Было видно, что его одолевают противоречивые эмоции, настолько сильные, что даже ему едва удалось скрыть их.
— Я кое-что сделал, и на меня началась охота.
— Что ты сделал?
— Нет…
— Расскажи.
— Нет, ты не готова. Слишком рано. В итоге они решили, что я опасен и что нужно исследовать мои силы. Я словно стал чумным. Печаль и боль следовали за мной по пятам. Мама молилась за меня Плачущим девам, но я оказался тем, за кого нельзя молиться. Я был совсем мал, а Шепфа запретил за меня молиться. Ангелы, поняв это, решили оградить меня от всех. Но родители не могли позволить ангелам отобрать у них меня…
"Мама держала меня на руках, с каждым шагом прижимая к себе всё крепче и крепче. Отец бежал сзади, постоянно оглядываясь назад.
— Куда вы?!
— Не бойся, Бонт, не бойся! "
— Почему мама звала тебя Бонтом?
Его лицо было каменным, строгим, хладнокровно-бесчувственным. Но я всё равно ощутила горькую усмешку, которая так и не появилась.
— Меня называли так от рождения. Мама видела во мне только лучшее. Но из-за моей тёмной стороны все добавляли к моему имени Маль. Даже отец начал звать меня так.
— Но тебе не нравилось, когда мама звала тебя Бонтом?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я не Бонт. — он продолжил рассказ, отсекая дальнейшие расспросы.
" — Анабель, успокойся. За нами не бегут. — отец остановил маму, взял её за плечо.
Она расплакалась.
— Он хороший. Почему его преследуют? Почему сам Шепфа дал на это добро?
— Не плачь.
— Бонт хороший. Он просто испугался.
— Отпусти его.
Отец опустил меня на землю, сел на корточки передо мной и заговорил, как со взрослым:
— Мальбонте, тебе придётся побыть здесь некоторое время, ладно?
— Зачем?
— Мы попробуем раздобыть амулет, который скроет твою энергию. А пока ты здесь, они её не распознают. Обещаешь не уходить от сюда?
— Обещаю. "
— Я сидел в центре лабиринта, пока однажды ко мне не пришла девочка. Вот так… случайно заглянула, не ожидая, что найдёт самое разыскиваемое чудовище. — на последнем слове его губы скривились в злобном оскале, насмехающимся над собственным же сравнением.
— Я помню!
— Ты видела всё, что произошло?
— О чём ты?
" — Кто это, Бонт?