— Неважно, по какой причине он это делает. Важно, по какой причине запомните меня вы.
Он удивлённо вскинул брови.
— Явно не за твою мордашку.
— Надеюсь на это.
Он скинул плащ, распрямил крылья и поклонился мне.
— Хорошо. Покажи свой потенциал."
— Всего одна встреча. Одна короткая попытка.
— Ты победила его в схватке?
— Нет, конечно, нет.
"Я лежала, приникнув разодранной щекой к полу, и тяжело, болезненно дышала.
— В общем неплохо, но ничего особенного. Было приятно познакомиться, Непризнанная. — он наклонился, чтобы поднять брошенный плащ.
— Мы ещё не закончили.
— Ты едва на ногах стоишь, дитя. С тебя довольно.
Я выставила руки вперёд, предупреждая о нападении. Битва была быстрой, но ещё более ожесточённой. Я снова оказалась побеждённой.
— На этот раз, надеюсь, мы закончили?
Я выплюнула изо рта сгустки крови и поднялась на трясущихся, едва удерживающих меня, ногах.
— Ещё. "
— Мы бились до тех пор, пока Эрагон едва не убил меня.
— Зачем тебе это было?
Мама усмехнулась воспоминаниям.
— Я хотела доказать ему. Хотела доказать… и сделала это. Он запомнил меня и после окончания школы пригласил в цитадель. Я начинала с низов, но у меня были все шансы подняться. Я не упустила ни одного. — мама помолчала, потом протянула: — Думаю, нам нужно заглянуть кое-кому в гости.
Мама шла впереди, быстро осматривая местность и выискивая что-то.
— Куда мы идём?
— Здесь должно быть. — она юркнула в лавку, тут же скрываясь за висячими с потолка побрякушками.
Витрина была забита колбами, чаями и книгами. Здесь было сосредоточие всего и сразу. Предметы валялись вперемешку, как на барахолке. Мама говорила с продавщицей, но умолкла, завидев меня.
— Ты пойдёшь в этом виде?
— А что с ним не так? И куда мы идём?
— Посмотри, там есть одежда. Выбери себе что-нибудь.
Я помедлила, но мама не собиралась продолжать разговор с продавщицей, пока я не уйду переодеваться. До последнего, не отнимая от неё взгляда, я всё же послушалась. Одежда висела по всему ряду. Я оглядела её, всматриваясь в грубые холщовые, домотканые ткани. Я переоделась за ширмой и вернулась к матери. Она оглядела меня без оценки и как-то механически.
— Отлично. Теперь можем идти.
"Да что с ней такое?"
Мне хотелось встать столбом и не идти дальше, пока она не объяснит мне, что происходит. Но её скрытое волнение и железная настырность приструнили меня.
"Сейчас не время для разборок. Узнаю всё потом".
Я вышла из лавки вслед за мамой, без расспросов и спектаклей. Домик, к которому мы в итоге пришли, стоял на отшибе. К этому времени уже стемнело. Из города доносился гул, но здесь тишина словно поглощала лишние звуки. Это место казалось заброшенным: заколоченные окна, заросший огород, побитая дорожка, ведущая к крыльцу. Однако стиль дома намекал, что здесь живёт не последний бессмертный, и причина запустения кроется не в бедности, а в чём-то другом. Мама постучала в дверь. Никто не открывал, но скрип внутри не мог не остаться незамеченным. Тогда мама постучала ещё раз, уже настойчивей.
— Не думаю, что нам откроют…
Дверь отворилась. Мама не стала оборачиваться ко мне, подчёркивая мою неправоту. Она тут же взялась за косяк, невзначай отсекая возможность захлопнуть дверь.
— Анжела, здравствуй.
— О, серафим Ребекка, какая честь! — женщина вся скрючилась, сгорбилась при виде мамы. Её лицо перекосила подобострастия вместе с неудобством от нежданного визита.
— Йор дома?
— Да… ох, вы не одни?
— Это моя дочь, Виктория.
— О, я слышала о ней.
— Уже темно…
— О, конечно же, проходите. Что это я…
Женщина провела нас в зал, к накрытому столу. Три тарелке: две чистые одна, поменьше, с остатками еды.
— Йор сейчас подойдёт, я не сажусь без него. — она унесла грязную тарелку и принесла две другие. — Прошу, присаживайтесь.
Мы сели за стол. Тут и там стояли оплавленные свечи. Из-за заколоченных окон сюда, по-видимому, не проникал даже дневной свет. Анжела села напротив нас.
— Угощайтесь. Йор в последнее время очень нервный. Переживает по поводу испытаний.
— Интересно, почему же?
— О, не знаю. Но он говорит, что ему нечего скрывать.
Повисла неловкая пауза.
— Вы отлично готовите. — я попыталась завязать нейтральную тему.
Анжела засветилась от комплимента.
— О, спасибо! Я много слышала о вашей дочери, серафим Ребекка.
— Да? И что же? — мама выглядела совсем не заинтересованной в беседе и даже не скрывала этого. Но Анжела не замечала или не понимала маминого настроения.
— Виктория участвовала в чемпионате по крылоборству, первая Непризнанная! Она участвовала в традиции очищающего дождя. Это значит, ваша дочь одна из лучших. — Анжела склонилась к столу, словно то, что она собирается сказать, — сокровенная тайна. — Я слышала, Виктория убила самого Сатану.
Мы с мамой молчали, не опровергая, но и не подтверждая её слова.
— Я слышала многое о вашей дочери. Вы с ней — самые известные Непризнанные.
— Я уже давно ею не являюсь.
Анжела испуганно выпрямилась и поспешила добавить:
— Ох да, естественно. Просто знаете, как… говорят, бывших Непризнанных не бывает. Я, конечно же, так не считаю.
— Меня не волнует, как вы считаете. Что-то Йора долго нет.
— Он, наверное, в своём кабинете. Или играет с Ошом.
— Ошом?
— С нашим сыном. Вы же знаете его!
Мама нетерпеливо кивнула.
— Да, точно. Думаю, лучше вам позвать Йора.
— О, конечно. Сейчас, серафим Ребекка. — Анжела встала из-за стола и скрылась на лестнице.
Как только мы остались одни, мама достала из рукава пузырёк.
— Что это?
Мама ничего не ответила. Взяла со стола кувшин с Глифтом и налила в пустой бокал, затем открыла бутылочку и добавила к напитку её содержимое. Подняла стакан за ножку, покрутила в руках, чтобы всё смешалось, и положила на место.
— Что ты делаешь?!
— Держи рот на замке.
В зал вошёл Йор. Заметив маму, он остановился, озадаченный.
— Серафим Ребекка?
Мама ехидно улыбнулась, указала на стол.
— Не стой как вкопанный. Присоединяйся к нам. Твоя жена очень вкусно готовит.
Йор растерянно сел на указанное место, будто это он был в гостях у моей мамы, а не наоборот.
— Чем обязаны?
— Я не могу просто так зайти к своему подопечному?
— Но я уже не ваш подопечный.
— Разве?
Йор напрягся, но ответил очень неуверенно:
— Вы теперь глава школы, а я остался в цитадели. Сейчас такое время… власть повсюду меняется. В школе, в цитадели, в аду…
— В аду? Совет избрал нового Сатану? — удивилась я.
— Временно, но мне думается, его правление затянется.
— Кто он?
Ангел Йор скривился.
— Не думаю, что мне стоит обсуждать это с вами.
— Скоро и так все узнают, к чему излишняя таинственность?
Йор оглядел стол, будто искал там силы справиться с нашим визитом. Он выдохнул и ответил:
— Было всего два кандидата: демон Мамон и демон Азазель. Но Мамон в школе, и ему сейчас не доверяют. Пока престол занял Азазель.
— Азазель? Он же совсем стар.
— Несмотря на старость, его ум ещё твёрд и ясен.
— Он просто удобен цитадели.
— Неудобных никто не любит.
Мама скривила губы, но быстро спрятала неприязнь за улыбкой.
— Ты совсем ничего не ешь. — она подняла свой бокал. — Может, выпьем за встречу? Давно мы не виделись. Ты так поспешно оставил меня, стоило мне задержаться в школе.
— В цитадели я нужнее, вы же знаете.
— Выпей со мной.
"Мама что-то подмешала ему!"
Йор поднял бокал. Мама приподняла свой, как бы чокаясь с ангелом.
— За успех в цитадели.
Йор замешкался, опустил бокал, но мама внимательно следила за его действиями и без него не пила. В итоге Йор нехотя и с опаской повторил:
— За успех в цитадели. — Йор выпил.