— Поэтому ты хочешь, чтобы я была на твоей стороне? — я тоже села на край крыши, но чуть в отдалении от Мальбонте. — Мама никогда не встанет на твою сторону.
— А ты?
— Если я встану на твою сторону… если ты выиграешь эту войну… к чему это приведёт? Тобой движет одна лишь месть или ты действительно стремишься к Равновесию?
— Мной движет месть. Я хочу убить Шепфа. Но мне не нужны бесконечная кровь и смерть. — Мальбонте осматривал школу. На мгновение задержался на башне, но резко, будто насилу, перевёл взгляд. — Когда я был маленьким, на месте этой школы был городок. Тогда были только разговоры о её строительстве. — он посмотрел на меня. — Ты пришла в этот мир так поздно. И чтобы ты родилась, моих родителей нужно было сослать. На лице судьбы всегда горькая усмешка.
— Что с тобой? Ты прощаешься со мной?
Он снова поднял на меня острый взгляд, будто удивившись, что я почувствовала его.
— Впереди война. Ты можешь умереть. Может, даже от моих рук.
— Ты так просто об этом говоришь.
— Я не хочу казаться кем-то, кем не являюсь. — он поднялся и властно поднял меня.
Нога моя соскользнула и не встретила опору.
— Ах!
Но Мальбонте успел обхватить меня за талию, что никак не отразилось на его каменном лице, сосредоточенном лице.
— Я убил тебя, но подарил бессмертие. Людская жизнь ничего не стоит, потому что она — как пробник перед чем-то большим. И всё же я прошу прощения за это. Прошу прощения за каждую смерть по моей вине, что ранила тебя. И если так выйдет, что мы столкнёмся в схватке, прости меня уже сейчас за твоё убийство и убийство других, кто встанет на моём пути. Потому что это война. — он замолк.
— Если хочешь убить меня, убивай сейчас, пока я не принесла тебе проблем!
— Ты права. Стоит убить сейчас. — он дёрнул меня, сжимая талию сильнее. И впился в губы голодным, жёстким поцелуем.
Я задрожала и испугалась от эмоций, что испытала с его прикосновением. Губы Мальбонте были горячие, властные, но потрескавшиеся из-за мороза. И эта мелочь, такая человеческая, простая, взбудоражила меня, заставила открыться перед ним, пусть и на мгновение. Мальбонте оставил мои губы, бросил возбуждённый и от этого опасный взгляд… и тут же снова прильнул к губам, но на этот раз спокойно, почти нежно, хоть и всё так же требовательно. Он провёл рукой по моим крыльям, затем погладил плечи и сжал их, отстраняясь.
— Велела убить меня, а в итоге погиб я. Этого в моих планах не было. — он отпустил меня, задумчиво посмотрел на лабиринт, что виднелся с крыши.
— Пообещай, что будешь ласков со мной всегда, даже если мне придётся умереть от твоей руки.
— Почему ты просишь об этом?
— Потому что я не вынесу твоей жестокости.
Он коснулся моей щеки.
— Пока ты здесь, ты — мой враг. А с врагами я всегда жесток.
— Раз я твой враг, почему ты прикасаешься ко мне так нежно?
Мальбонте отдёрнул руку. Улыбнулся.
— О чём бы с тобой не ворковали здесь, на крыше, обстоятельства останутся неизменными. Моя армия готова к нападению. Скоро будет очень жарко.
Сансара
Первое, что я увидела поутру — потрескавшийся потолок. Первая моя мысль…
"Я снова говорила с Мальбонте? Или это был сон?"
— Ты проснулась? Не хотела тебя будить.
Мими редко, когда вставала раньше меня, но её собранный вид, уложенные волосы и готовность вот-вот выходить говорили о каких-то делах.
— Куда ты? — я поморщилась и с трудом встала с постели: голова была тяжёлой, а тело одеревеневшим.
— Башню восстановили. Отец позвал меня проведать его. Он теперь с Ребеккой заправляет там. — она едко усмехнулась. — Кто бы знал, что так будет, а?
— Подождёшь меня? Я бы тоже пошла.
— Если только быстро.
Когда мы подошли к башне, я остановилась.
— В чём дело?
— Так странно видеть её целой… как прежде. Это будто иллюзия. Всё сломано, всё разрушено и исковеркано, а эта башня, будто насмехаясь, стоит здесь целая и невредимая.
Мими сдержала слёзы, что вызвали мои слова. Она просто сказла:
— Прекрати… отец ждёт.
Мы поднялись по лестницам и скрылись за воротами. Громкие голоса были слышны ещё в коридоре. Мы с Мими переглянулись, но всё же постучались. Раздался раздражённый голос матери, но Мими всё равно распахнула дверь и зашла. Я последовала за ней. Дино и Люцифер стояли перед столом, за которым восседала мама. Мамон замер у окна спиной к остальным. Серафим Кроули, обессиленный, постаревший, сидел на стуле и в дрожащих руках держал книгу. Он смотрел на всех потухшими глазами, будто сидеть вот так было для него уже испытанием.
— Вам двоим пришлось нелегко… — мама говорила с мальчиками.
— Я не просил мне сочувствовать. Мне нужно не это!
— Люцифер, то, что ты хочешь, я тебе дать не могу!
— И не нужно, просто не мешайте!
Завидев нас, все умолкли. Мамон обернулся.
— Мими, ты как раз вовремя. Может, рассудишь?
— Пусть они выйдут. — потребовала мама.
Но Люциферу было плевать на лишние уши. Он решительно подошёл к маминому столу, упёрся в него кончиками пальцев, как бы лишая маму личного пространства этим жестом.
— Вы сказали, Азазель заберёт это место.
— Именно так.
— И это не временное решение.
— Насколько я поняла, да.
Люцифер гневно повернулся к Мамону.
— И ты с этим согласен?!
— Нет. Трон по праву принадлежит тебе.
— Это спорно. — встрял Кроули.
Глаза Люцифера загорелись от злости.
— Придётся тебе прибегнуть к старым добрым способам заполучения власти. — в глазах Мамона сверкнул огонёк, отражаясь в сверкающих глазах Люцифера. Они друг друга поняли.
— Вы советуете прибегнуть к очередной жестокости? — раздражённо спросил Дино.
— Так ты ничего не добьёшься, Люцифер. — улыбнулась мама.
— Ангелы не позво…! — тяжёлый кашель прервал гневную речь серафима.
— Я хотел сделать всё правильно. Но, похоже, правильно будет сделать иначе… в моём стиле. — Люцифер выскочил из кабинета, не добавив ни слова.
— Папа… — прошептала Мими.
— Иди, дочка.
Дино, я и Мими выскочили вслед за Люцифером.
— Постой! — крикнула ему вдогонку.
Он резко развернулся, грозно посмотрел на нас, как бы давая команду остановиться.
— Что ещё?
— Что ты задумал? — спросил Дино.
— У меня есть разговор к этому Азазелю.
— Ты собираешься нагрянуть к нему в ад? — спросила недоверчиво.
— Этот ад — мой!
— Азазель убьёт тебя за такую наглость! Я пойду с тобой. Меня он любит. — Мими подошла к нему ближе.
Люцифер хотел что-то сказать, но Мими перебила его:
— Так будет лучше. Ты меня не отговоришь.
— Я с вами.
Люцифер благодарно взглянул на меня, обнажая свою необходимость в поддержке, которую он скрывал за агрессией ко всем.
— Я тоже. Не хочу, чтобы ты наделал глупостей. — Дино искренне улыбнулся.
— Чудно. Мне как раз нужны были няньки, чтобы обрести власть над адом.
— Мы тебе не няньки. Скорее разум, которого ты лишаешься под лавиной эмоций. — исправил Дино.
— Если хочешь тащиться за мной, советую закрыть свой рот и избавить меня от своих пафосных нравоучений. — Люцифер стал спускаться дальше, а мы последовали за ним.
Всю дорогу он молчал, но у прохода в ад он вдруг остановился.
— Вы следуете за мной сейчас, но считаете ли вы, что я достоин быть Сатаной?
— Достоин. Но не сейчас. — спокойно ответил Дино.
— Трон принадлежит тебе. — уверенно ответила Мими.
— Достоин.
Люцифер кивнул, стараясь скрыть облегчение, что он почувствовал от наших ответов. Он отошёл на шаг, а затем прыгнул в проём.
— Как бы Люцифер не сделал сейчас только хуже… — Дино прыгнул за ним.
Мы с Мими взялись за руки и нырнули в горящую пропасть.
В аду был переполох. Сгорбленные худощавые существа бегали туда-сюда с криками, колбами и прочими вещами. Кто-то заделывал дыры, кто-то полировал трон, кто-то приводил в порядок инвентарь ядов. Взгляд Люцифера остановился массивном, кричащем о власти, троне, что когда-то принадлежал отцу. На его лице проскочила грусть от осознания, что нечто дорогое ему уже утеряно. Но он отогнал от себя эти мысли, отбросил чувства, словно омертвевшую кожу, и грубо остановил одного из прислужников ада.