— Приручила дракона? Похвально.
— Я никого не приручала!
— Прочь! — советник махнул мечом, но Фыр вырвал его из рук и бросил в сторону.
— Р-Р-Р!!!
Советник раскинул руки и метнул в дракона белый шар. Фыр хотел увернуться, но тогда бы шар попал в меня. Ему пришлось принять весь удар на себя.
— Фыр, нет! — я раскрыла крылья, чтобы улететь, чтобы Фыр тоже мог спастись, но советник тут же метнул шар в меня.
Он обжёг мои крылья. Увидев мои палёные крылья, дракон взревел и бросился на советника. Фыр вонзил клыки в его шею, но советник успел приложить ладонь к его тельцу и что-то прокричать. Дракон вырвал плоть противника, но получил в ответ удар чистой энергии.
— Фыр!
Советник стал отхаркиваться кровью, Фыр же вдруг остолбенел, вся его ярость погасла.
— Фыр?
Он сделал несколько шажков вперёд, обернулся ко мне и посмотрел жалобно, просяще… и упал. Его тело обмякло, а после озарилось светом. Когда свет померк, на земле лежал мужчина.
— Ох, Лой, не умирай… не умирай, прошу! — я обняла его за шею, прижала к себе и заплакала. — Не умирай. Хотя бы ты… не умирай!
Я знала, что его уже не спасти, и тело совсем неподвижно, как бывает, стоит жизни оставить его, но продолжала умолять. Меня схватили за руки и развернули к себе. С клинка мамы стекала кровь, волосы были растрёпаны, ледяные глаза смотрели исподлобья, почти полностью скрытые за капюшоном.
— Мальбонте убивает твоих друзей, а тебе плевать! Кто ты такая? Что ты сделала с моей дочерью?
Мне хотелось истерично рассмеяться, хотелось вырвать сердце из груди, чтобы оно больше не мучилось. Но мой ответ был сух и твёрд:
— Я ненавижу его за это. Но это… это война. Я знала, на что шла. Он меня предупреждал. — я говорила это, а в груди росла дыра, которую мне никогда теперь не заполнить.
— Чего стоит твоя идея, если они мертвы?!
— Тебе плевать на них!
— Ты предала их. Предала меня.
— Не говори так.
— Как ты могла?
— Нужно что-то менять.
— Изменения будут, но не таким способом.
— Будут те изменения, которые выгодны лишь цитадели. Ваше правление подошло к концу, мама!
Она угрожающе улыбнулась.
— Пусть ты и моя дочь, я не позволю тебе сделать это. Никогда! — она бросила меч на землю, свела ладони вместе.
Ветер завыл вокруг нас.
— Что ты делаешь?!
Ветер всё кружил и кружил, пока не начал смыкаться около меня. Кольцо стало сужаться, я ощутила недостаток кислорода. Сознание затуманилось.
— Что ты делаешь?!
— Не знаю зачем, но ты нужна Мальбонте. Он тебя не получит!
— Кха-кха! — я задыхалась.
Упала на колени, схватившись за горло, и пыталась вдохнуть хоть немного кислорода.
"Нет… нет!"
Во мне теплилась сила, но каждый раз было так сложно суметь её вызволить из глубины тела! Но злость и чувство самосохранения не позволяли мне сдаться. На грани потери сознания я пыталась сосредоточиться на ней, пыталась представить, как она вырывается из меня.
— А-А-А-А!!! — звуковая волна отбросила всех, кто был рядом с нами.
Ветер, кольцом сжимающий меня утих. Я жадно вдохнула воздух. Мама вскочила на ноги и решительно направилась ко мне, снова сложив руки для очередного воздействия.
— НЕТ!
Мама замерла, все её мышцы свела судорога.
— Что… ты… делаешь?.. — она едва могла раскрыть рот и говорила сквозь сжатые от напряжения зубы.
Я подошла к ней.
— Вот и всё, мама.
— Нет! — она пыталась вырваться из плена моей силы, но я не позволяла ей.
— Каково это — быть заложником чужих решений? Ты в моих руках.
— У-убьёшь… меня?
— Я не хочу убивать тебя.
— Придётся, потому что, если освободишь меня, я сделаю всё, чтобы помешать вам!
— Ненавидишь меня за мой выбор?
Она удивлённо вскинула брови.
— Нет. Восхищение борется с разочарованием. Но ненависти нет. Ты похожа на меня, Виктория. Но ты идёшь дорогой, что я никогда не приму. И я убью тебя, если ты не решишься.
Я сжала губы, чтобы сдержать подступающие рыдания. Я коснулась её груди. Рукой чувствовала, как бьётся её сердце: удар… удар… удар. И сжала ладонь в кулак. Ещё один удар… и сердце замерло.
— Прости… прости, прости меня, пожалуйста!!! — я подхватила маму ещё до того, как она упала. Мои слёзы капали ей на лицо, создавая впечатление, что она плачет вместе со мной. Я осторожно уложила её на землю и обернулась.
Позади стоял Мальбонте.
— Не плачь. Если бы ты этого не сделала, это сделал бы я. Она бы в любом случае не выжила. Такие личности, как Ребекка, выходят либо победителями, либо мертвецами.
Слёз не осталось, и из груди вырывались лишь хрипы. Мальбонте посмотрел на небо, окроплённое звёздами, в центре которого замерла кровавая луна.
— Нам пора.
— Куда?!
— Поставить точку в этой войне. — он протянул мне руку.
Я долго смотрела на неё, испытывая ноющую тревогу.
— Ты всё ещё веришь мне?
— Да. — я вложила свою ладонь в его.
— Хорошо. — Мальбонте достал из кармана ключ от врат Шепфа. Смотрел на них, о чём-то думая.
Он так долго к этому шёл, что, дойдя до порога, вдруг решил помедлить. На мгновение мне показалось, что в его взгляде промелькнула нерешительность, но Мальбонте мгновенно отбросил её, сжал ключ в руках. Снова посмотрел на луну и сказал:
— Nil inultum remanebit. Возьми ключ.
Я послушно исполнила просьбу. Мы оба сжали его. Мальбонте вытянул руку и повернул ключом в воздухе. Луч от красной луны осветил наши руки, отразился от ключа и рассеялся. Пространство будто бы разорвалось. Огромные двери, уходящие в космос, открылись перед нами, и ослепляющий свет вырвался наружу.
— Пойдём.
Я обернулась. Все вокруг замерли, точно статуи, остановленные во времени. Грохот и крики прекратились. Тишина была оглушительной, неестественной на фоне животной бойни. Мальбонте потянул меня внутрь.
— Пойдём. Я слишком долго ждал встречи с Шепфа.
Мы вошли во врата. Двери за нами закрылись, и я снова на мгновение услышала за ними какофонию смерти.
Последний полёт
Мама подняла бокал.
— За успешное окончание университета!
— Мы гордимся тобой. — мягко улыбнулся папа.
— Спасибо.
Бокалы зазвенели, соприкоснувшись. Мама провела рукой по моим волосам.
— Я так рада за тебя…
— Самой не верится!
"Так хорошо… будто это сон!"
— Как же мне теперь справиться с двумя образованными женщинами?
— Не волнуйся, любимый, мы будем направлять так, чтобы ты не заметил.
Папа рассмеялся, взяв маму за руку и тепло посмотрел в глаза.
— Как всякая мудрая женщина.
"Какие же они милые…"
Мама поцеловала его в щёку и обернулась ко мне.
— А где Эллиот? Почему он не с нами?
— Эллиот? Кто это?
— Как же… твой парень. Или ты забыла? — папа рассмеялся.
— Виктория, наверное, от облегчения потеряла голову.
— Да… да, простите. Не сообразила даже. — я попыталась вспомнить лицо Эллиота, его голос, запах тела, но не смогла… его будто бы не существовало.
Холодок прошёлся вдоль позвоночника, желудок скрутило от страха, но чего я испугалась?
"Кто такой Эллиот? Что со мной? Забудь. У нас семейный ужин. Подумаешь об этом после…"
— У меня тут возникла идея. Может, вам с мамой открыть свою выставку? Ты же раньше этим занималась, Ребекка.
— А что, было бы здорово!
— Ох, не думаю, что это отличная идея. Мне хватает роли хранительницы очага. — мама скромно улыбнулась папе. — Готовить вам вкусные ужины, создавать уют…
"Когда мы подошли, Кроули медленно повернул голову и посмотрел на нас.
— Как ты? — в утешение мама положила ладонь ему на плечо, но движение это выглядело механическим.
— Не мёртв, а значит, всё ещё бессмертен.
— Кроули, ты слишком слаб. Школой займусь я.
— Так решил Шепфа или совет?
— Так решила я.
— Но как же?..
— Кто дал вам полномочия?