- Откуда ты знаешь, когда она ложится? – не понял Джеймс.
- Да так. Расскажу как-нибудь, - наслаждался Сириус.
Сохатый злобно сгрёб голыми ладонями с земли снег и швырнул Бродяге за шиворот. Руки сразу сильно обожгло холодом, но не так сильно как спину этому гадёнышу.
Обратно к «Сладкому королевству» они добирались уже бегом, бросаясь снегом.
Пробравшись в подвал, парни разлили по трансфигурированным из упаковочных бумаг стаканчикам ароматный алкогольный напиток и принялись медленно цедить его под забавные истории и анекдоты.
Но вот парадокс: чем меньше оставалось в бутылке огненного виски, тем мрачнее становился Джеймс.
Совсем скоро он увидит её, но ничего хорошего предстоящий визит не принесёт. Он точно знал.
А чего, собственно, он собирался добиться? Новой порции негатива и ненависти, перемешанной с острой неприязнью.
Алкоголь подействовал, но не так, как рассчитывал Бродяга. Он снова вспомнил вчерашний вечер, её выражение лица и слова, обронённые, был уверен Джеймс, отнюдь не случайно. Нарочно, чтобы показать всё, что она о нём думает.
«Тогда нужно показать ей, как я о ней думаю, отыграться напоследок, так сказать. Возомнила себя чёртовой принцессой, которой можно как угодно поступать с людьми, которые к ней со всей душой! Да пошла она! Это будет последний раз перед жирной точкой после подзатянувшейся главы, название которой «Лили Эванс».
Секретный ходик располагался прямо тут, в подвале магазина. Нужно было лишь поднять каменную плитку и спрыгнуть в сырой подземный туннель, пробраться по которому можно было внутрь замка.
Вообще, из Хогвартса Мародёры обнаружили семь потайных ходов, но именно этот был излюбленным, потому что являлся самым коротким.
- Ну, всё, брат, - твёрдо кивнул Блэк стоящему рядом Джеймсу, когда они оказались на ступеньках, ведущих в Гриффиндорскую башню. – Дальше ты сам.
- Ага, - легко бросил Поттер, снимая верхнюю одежду и протягивая её Люпину. Стоять он остался в потёртых, местами выцветших чёрных джинсах и тёплом гриффиндорском красно-жёлтом свитере, в котором играл осенью в квиддич.
- Удачи, Сохатый, - хлопнул друга по плечу Питер.
Они с Сириусом оба поплелись наверх. Лишь Люпин слегка приотстал. Он чувствовал, что должен сказать ему это.
- Ты знаешь, как нужно себя вести, не так ли?
- Знаю, Рем. Я многое обдумал за прошедшие сутки.
- Вот поэтому я хочу сказать тебе кое-что, Джим.
Поттер заискивающе уставился на друга.
- Ты говорил утром, что не умеешь общаться с Лили из-за того, что плохо подбираешь слова. Я думаю, ты не прав. Ну, прав, если только отчасти, конечно. Попробуй изъясняться не такими громкими выражениями.
- Что это значит? – спросил Джеймс. – Мне говорить с ней тихо? И так придётся шептать, чтобы ненароком не разбудить Вуд или МакКинон. А то Марли страшна в гневе.
- Нет, попробуй быть таким, какой ты с нами, - попытался пояснить свою мысль Ремус. Но, видя, что Поттер в замешательстве, добавил:
- Я имею в виду, не пытайся строить из себя то, что ты делаешь на публике, стараясь привлечь её внимание, не позёрствуй. Это не работает, как мы выяснили.
- А как же мне тогда себя вести?
- Постарайся быть собой. Согласись, ты уже не тот разгильдяй с четвёртого курса, гоняющийся за популярностью и всеобщим признанием. Сейчас тебе важно только её признание, только Лили. - Лунатик закончил свою проникновенную речь, окончательно спутавшую все устоявшиеся после «Сладкого королевства» мысли Джеймса, и побрёл наверх. – А, и ещё: я верю в тебя, Сохатый. Не подведи.
Лунатик ушёл.
Джеймс ещё немного потоптался на месте, но, решив больше не тянуть кошку Филча за хвост, собрался с духом. Что он теряет? Да уже ничего.
Накинув мантию, Поттер осторожно покрался к портрету, где, прошептав пароль полу спящей Полной Даме, проник в гостиную.
Сегодня здесь было куда тише, чем вчера. Вчера он ещё на что-то наивно рассчитывал.
В дальнем углу, под гобеленом со стоящим на задних лапах львом, Джеймс заметил Марлин. Девушка тихонько беседовала о чём-то с семикурсницами, лицо её выражало крайнюю степень озабоченности.
« - Опять про экзамены трещат», - понял парень. – «Что ж, нам такие люди нужны. Это надолго. Будет время сполна насладиться гневной тирадой от Эванс за незаконное проникновение в девчоночью спальню. И не только за проникновение».
Подойдя к лестнице, ведущую в женскую половину башни, Поттер убедился, что никто из малочисленного народа не смотрит в его сторону. После чего мгновенно перекинулся в оленя прямо под мантией, предусмотрительно опустив вниз рога.
Прикол от основателей Хогвартса – зачарованную лестницу, не пропускающую парней, они разгадали еще в прошлом году.
Бродяга, развалившись на диване, увидел прошмыгнувшего с лестницы кота Мэри Макдональд и сказал, что тот изрядно достал таскать в гостиную из спален разные дразнящие запахи.
Да, совсем недавно они выяснили, что достоинства и возможности анимагических форм сохраняются ещё какое-то время после трансформации. Питер мог быстро реагировать на раздражители, Сириус прекрасно обонял огромное пространство вокруг себя, а Джеймс пугающе идеально слышал каждый звук: как скрипят у него над головой доски в комнатах, или как трещит грифель карандаша над альбомом сидящей у окна Марлин.
Поэтому после заявления Блэка о коте, парни громко засмеялись.
А потом до Джеймса дошло, что кот-то, оказывается, кот. Не какая-нибудь кошка, а кот!
Поняли все, кроме Питера.
Было решено проверить возникшую теорию ночью. Сириус вызвался самолично провести испытание. Если оно оправдается, то падёт последняя серьёзная преграда на пути к становлению их общего молодого гения. Ещё бы, столько лет тягаться с этой адской лестницей! Они ведь даже сдались недавно, признав за ней победу. Обычно хитрое изобретение позволяло подобраться к пятой ступеньке, после чего превращалось в крутую горку.
И сейчас, ставя неуверенно чёрную лапу на шестую, Сириус затаил дыхание, как, вероятно, и трое его компаньонов, наблюдавших эксперимент снизу.
Ничего не произошло.
Седьмая, восьмая, девятая.
«Победа, парни!» - громко крикнул Бродяга, забыв, что сейчас он собака.
Джеймс схватил Питера в сокрушительные объятия, а Ремус покрутил у виска, глядя на Блэка, впрочем, с широкой улыбкой на лице.
Вот и сейчас, слишком громко цокая копытами, если полагаться на олений слух, Джеймс преодолел побеждённую лестницу и добрался-таки до заветной двери. Вернув себе прежний вид, парень осторожно прошмыгнул в комнату.
Внутри стоял полумрак и было очень тихо. Девчонки спали.
Поттер стащил мантию, спрятал её под кофту и двинулся искать Эванс.
Первая из четырёх кроватей была не завешена. Мэри ведь уехала домой.
Ближняя к окну слева тоже пустовала, но была завалена косметикой. Марлин.
Следовало проверить ту, что была ближней справа к нему. Подкравшись, Поттер заглянул в небольшую щелку между шторами полога и увидел крепко спавшую под толстым одеялом Алису.
Все ясно. Справа у окна.
Подойдя к последней кровати, он робко отдернул шторку, расшитую золотой тесьмой, и замер в нерешительности.
Никогда прежде Поттер не видел Эванс такой беззащитной. Избавившись от одеяла, она лежала лицом к окну, подложив под голову согнутый локоть. Его Лили пока не заметила. Полог со стороны окна не задёрнут, а глаза девушки открыты. Из одежды на ней красовались только короткие шорты и мешковатая футболка. Рыжие пышные волосы свободной волной разметались по большой подушке.
Поттеру показалось, что он провалился в сон. Один из самых волшебных своих снов. Он решил, что всё из-за огневиски, хотя пьяным себя вовсе не чувствовал. От лёгкого волнения, парень судорожно сглотнул.
- Алиса? – прошептала вдруг Эванс. – Ты что-то хотела?
Поттер, сам не ведая, что творит, шагнул вперёд и оказался сидящим на кровати, прямо у неё за спиной.