— Даже и не знаю… — Он сверкнул «Ролексом» и запонкой. — К сожалению, у меня больше нет времени.
— Не могли бы вы порекомендовать мне кого-нибудь? — Лэнг даже не пошевелился. — Человека, хорошо знакомого с творчеством Пуссена, желательно такого, который мог бы расшифровать символы, скрытые в картине. Поверьте, это важно. Я спрашиваю вовсе не из праздного любопытства.
Зейц вновь повернулся и уставился на него. Судя по тому, как сжались его губы, он не привык встречаться с таким вот сопротивлением.
Затем директор музея повернулся к тому же аккуратному ряду книг, взял другой том, быстро пролистал его и сказал:
— Мне кажется, что ведущим специалистом по Пуссену и религиозному искусству позднего Возрождения вообще является Гвидо Марченни. Во всяком случае, о вашем Пуссене он написал очень много.
Лэнг извлек из кармана блокнот и поинтересовался:
— Где я могу найти мистера Марченни?
Хмурое выражение на лице директора музея сменилось откровенно иронической усмешкой.
— Не мистера, а брата. Брат Марченни — монах и искусствовед из Ватиканского музея. Того самого Ватикана, что в Риме. — Он поднялся. — А теперь, мистер Рейлли, я все же должен попросить у вас прощения. Кто-нибудь из наших молодых леди покажет вам выход.
Он исчез, прежде чем Рейлли успел поблагодарить его. Хотя по большому счету говорить «спасибо» было не за что. После этой беседы Лэнг понимал еще меньше, чем до нее.
Атланта. Тот же день, вечером
Лэнг был настолько поглощен своими мыслями, что не сразу заметил, как лифт остановился на его этаже. В той же задумчивости он сделал несколько шагов к своей двери, остановился, чтобы взять газету «Атланта джорнал конститьюшн», и застыл с ключом в руке.
«Пожар уничтожил район вблизи центра города», — сообщала броская шапка, помещенная посреди первой полосы. На фотографии, сделанной с воздуха, были видны густые клубы дыма, поднимавшиеся над кварталом, состоявшим из одноэтажных домов с плоскими крышами. В центре находилась — раньше находилась! — «Галерея Ансли».
Лэнг заставил себя войти в квартиру и рухнул в ближайшее кресло, совершенно не замечая Грампса, готового немедленно отправиться на прогулку.
«Пожар, вспыхнувший сегодня в начале второй половины дня, уничтожил целый квартал на Седьмой улице. По словам капитана Джеваля Аббара, старшего дознавателя пожарной службы Атланты, причиной пожара послужила неисправная газовая плита.
Три магазина — “Галерея Ансли”, “Дуайт интерьеры” и “Вечерние деликатесы” — уничтожены полностью. Другие предприятия в этом популярном торговом районе сильно пострадали.
Аббар сообщил также, что из присутствовавших в магазинах никто серьезно не пострадал, однако несколько человек, отравившихся продуктами горения, доставили в больницу “Грейди мемориал”. Он также сказал, сославшись на Мориса Визера, управляющего вегетарианским рестораном, что причиной пожара послужила газовая плита, взорвавшаяся при включении».
Лэнг не дочитал статью. Он выпустил газету из рук и уставился в стену. Рейлли не исключал возможности того, что взрыв плиты явился звеном цепочки невероятных случайных совпадений. Вполне возможно, что кто-то устроил диверсию в Париже, чуть не перерезал ему горло и обворовал его квартиру в фешенебельном небоскребе только для того, чтобы украсть картину и ее копию. А теперь уничтожена и галерея, где имелась фотография этого полотна.
Если все это совпадения, то рядом с картиной Пуссена алмаз Хоупа с его проклятием[12] — все равно что четырехлистный клевер, символ удачи.
Но Лэнг видел здесь вовсе не совпадение, а четкую систему, страшную своей однозначностью: любому владельцу картины грозит серьезная опасность. В том числе и ему самому.
Но почему? Оригинал картины Пуссена, тот, что в Лувре, видят миллионы людей. В таком случае получается, что причиной всего, что творится вокруг картины, является то самое небольшое различие в деталях заднего плана холста Джанет и оригинала. Если картина так нужна им, что они ради нее убивают людей и поджигают дома…
Лэнг твердо знал четыре вещи. Кто-то стремится уничтожить все следы существования этой картины. Злоумышленников не останавливает то, что от их действий страдают и гибнут люди. У них имеется всемирная разведывательная система, не уступающая по своим возможностям полиции или даже превосходящая ее. Они хорошо подготовлены для того, чтобы добиваться своей цели.
Два заключительных пункта казались особенно устрашающими. Осведомленность и подготовленность этих людей говорили о том, что они профессионалы, значит, входят в состав организации. Какая структура станет убивать и поджигать лишь для того, чтобы уничтожить копию картины Пуссена? Только та, которая очень сильно заинтересована в сохранении какой-то тайны, скрытой в картине.
12