Ли начала немного злиться, что Чанёль вообще влез в это. Не стоило рассказывать при нем о своих проблемах, хотя Чонин и располагает к откровенности, но Пак… Он может стать проблемой в будущем.
— Это не твое дело, дяденька, — негромко ответила девушка, до боли сжимая свои пальцы, чтобы не раздражаться еще больше. Он ведь не виноват в том, что она решилась рассказать о Со Джине. Он просто беспокоится о ней…
— Конечно, не мое, но почему-то потом твои слезы утирать приходится именно мне, — желчно сказал Пак и мысленно дал себе пощечину. Что он вообще творит?! Это же Рэни, а он ведет себя так, будто… Будто он ее отец.
— Если тебе это так не нравится, я могу больше не приходить к тебе со слезами на лице, — мрачно отвернувшись к окну, пробормотала Ли. — Я вообще это делала лишь потому, что у меня нет друзей, и мне казалось, ты это понимаешь.
Пак быстро сглотнул и на мгновение прикрыл глаза, чувствуя себя подонком. Чего он вообще влез в этот скользкий разговор? Почему его буквально рвет на куски при мысли, что в жизни Рэни есть еще один парень? Наверное, потому, что тот использует малышку ради собственных целей, а он просто хочет ей помочь.
— Останови здесь, дяденька, я хочу прогуляться, — тихо попросила Рэни, и Чанёль послушно затормозил у супермаркета, не сумев найти каких-либо аргументов, чтобы отказать ей.
— Приятно было познакомиться с тобой, Чонин! — улыбнулась девушка и быстро выскользнула из машины под пристальным взглядом Кима, что все это время изумленно наблюдал за сценой между ней и братцем.
— До встречи, — выдохнул брюнет и с легкой улыбкой повернулся к Паку. — Так значит, она для тебя не просто соседка… И давно слюни на нее пускаешь?
— Заткнись, — раздражённо произнес Чанёль, вцепившись в руль так, словно он его вот-вот оторвет. Снова вывернув на дорогу, парень пытался сосредоточиться, но в голове то и дело крутились слова Ли о каком-то Со Джуне. Нет, он, конечно же, не должен беспокоиться о такой ерунде, но он также ответственен за Рэни перед ее отцом… Только так можно объяснить его дикое желание придушить того мальчишку при первой же встрече!
— Охренеть, — довольно протянул Чонин, откидываясь на спинку своего сидения. — Не успел я вернуться, а уже узнаю так много нового о тебе. Неужели ты все-таки смог забыть Го Мин?
— Я же сказал, это просто моя соседка, — едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, ответил Пак. Ему и правда оставалось всего-ничего до грани. Он готов был прибить ни в чем неповинного братца просто за то, что тот затронул столь щепетильную тему.
— Я же видел, как ты обозлился, стоило ей заговорить о своем парне. Ревнуешь? — хмыкнул Чонин и едва снова не получил по ребрам за свою наглость. — Ладно-ладно! Нет — так нет! Вопросы отпали! Просто не зря же она вот так резко вышла из машины! Рэни не похожа на истеричку, а значит, ей было больно от твоих слов.
Пак ничего не ответил, но задумался о том, что сказал Ким. Может, он правда погорячился? Не стоило так разговаривать с Ли, просто это случилось из-за недавнего поцелуя, что буквально вывел из строя всю его железную логику и самоконтроль.
Уже очень давно Чанёль не чувствовал себя настолько дерьмово, что хотелось достать из бардачка сигареты Гиндо и выкурить все до последней. Как будто из него высосали все желание просто жить и наслаждаться каждой минутой. И почему он не чувствовал себя живым рядом с Чонином, зато его сердце билось быстрее рядом с Ли?
Наверное, причиной такого настроения послужила их ссора со школьницей, ведь обычно они отлично ладили, а сегодня он как с цепи сорвался, и это ей не понравилось. Но кто же в этом всем виноват и кому приходить с повинной?
К счастью, Чонин притих и больше не доставал брата тупыми расспросами, а когда они вернулись домой, и вовсе свалил в душ, дав Чанёлю команду приготовить ему что-нибудь вкусненькое. Пак лишь снисходительно покачал головой, но пошел на кухню, собираясь сделать рамён по случаю возвращения Кима.
Несмотря на паршивое настроение, он все-таки был рад тому, что Чонин теперь будет рядом, и, возможно, тогда он сумеет отвлечься от остальных проблем благодаря пустым разговорам брата.
День медленно переходил в вечер, когда парни заняли места в гостиной на диванчике перед плазменным телевизором. Брюнет щелкал солёные семечки, а Пак хмуро пялился в зашторенное окно, постоянно возвращаясь мыслями к тому, как себя чувствует Рэни после их последнего разговора. Может, ей сейчас плохо? Что, если она плачет? Чанёль ведь был для нее единственным другом, а сейчас она, возможно, и не рискнет к нему заглянуть в гости…
Раньше он, наверное, даже радовался бы такому исходу, но сейчас… Стоит ли ему позвать ее?
Внезапно из прихожей раздался звонок, и Чанёль, поспешно поднявшись с диванчика, направился к входной двери. В душе затеплилась надежда, что это может быть Рэни, которой стало скучно дома, но, когда парень открыл, на пороге стоял Гиндо, и, коротко поклонившись, он произнес:
— Спасибо, что выполнил мою просьбу. Рэни сказала, что ты помог ей скрыть ее «женские дела», и я знаю, как тебе было неудобно, поэтому еще раз спасибо!
Пак непонимающе кивнул и взял протянутую мужчиной закрытую форму из картона.
— Это клубника. Покушайте вместе со своим вернувшимся братом. Слышал, вы с дочкой ездили в аэропорт его встречать? — сказал Ли и заинтересованно потупил взгляд вглубь комнаты, откуда доносился звук работающего телевизора. Видимо, ему было любопытно, как выглядит сводный братец Чанёля.
— Спасибо, — Пак быстро поклонился, и сосед, не зная, что еще добавить, просто улыбнулся и, помахав парню на прощание, вскоре скрылся за дверью своего дома.
Чанёль тоже хотел было захлопнуть свою, но замер, когда там, где пару минут назад был Гиндо, появилась Рэни. Она удивленно смерила его взглядом, но почти сразу опустила голову. Почему-то от такой смены эмоций на ее лице что-то в груди Пака неприятно зажало, и он выпалил первое, что пришло на ум, заставляя девушку посмотреть на себя:
— Эй, малявка! Не хочешь клубники?