Хлопнув себя по щекам, парень крепко зажмурился и помотал головой. Его милая соседка призналась в чувствах и, может, мечтает о чистой и сильной любви, а он ведет себя, как сумасшедший извращенец, думающим одним передним местом! Как он вообще заслуживает ее любви?
Что, если он зря так поступил? Что, если не нужно было давать пустых надежд этой девушке? Она ведь еще совсем молода, ей шестнадцать, и он даже не удивится, если однажды она найдет себе другого мужчину и уйдет от него… Стоит ли тогда вообще что-либо начинать?
Пак перевернулся на другой бок, потянувшись к мобильному телефону, лежащему рядом. Свет небольшого экрана осветил толстовку с капюшоном на голове пунцового Чанёля. Поддавшись желанию, парень быстро набрал сообщение для Рэни и, активировав кнопку «отправить», тут же отбросил телефон в сторону и скрутился в позе эмбриона.
Ответ пришел уже через пару минут. Рванувшись к аппарату, Чанёль поспешно разблокировал клавиатуру и прочел историю их первой переписки:
«Привет, я надеюсь, не разбудил тебя? Хотел узнать, все ли у тебя в порядке, и пожелать спокойной ночи».
«Я в порядке, дяденька. Спасибо, что беспокоишься обо мне. Я люблю тебя…»
Абсолютно неконтролируемая улыбка расползлась на губах, и парень уткнулся лицом в подушку, пытаясь совладать с самим собой и стереть это поистине кретинско-влюбленное выражение лица, которое наверняка сейчас закрепилось на нем.
Пак больше не стал писать, ведь, наверное, Рэни укладывается спать, и потому старательно зажмурился, вынуждая себя уснуть тоже. В конце концов, будет еще один день, и он снова сможет увидеть свою соседку, даже если отчего-то совсем невтерпеж.
Чанёль и сам не совсем понимал, что с ним творится, но одно он знал точно: с Мин ему не приходилось испытывать того же после того, как она вернулась. Может быть, раньше, когда они только познакомились, но точно не сейчас… Возможно ли, что Го опоздала?
Хмыкнув себе под нос, парень погрузился в собственные мысли и незаметно для себя уснул. На следующее утро вибрация будильника заставила его резко открыть глаза и сесть в кровати, фокусируя взгляд на валяющемся рядом телефоне.
Обрадовавшись, что все-таки не проспал, Чанёль поспешно собрался, привел себя в порядок и выскочил из дому, намереваясь проведать Чонина. Ему хотелось пойти к брату вместе с Ли, но едва Пак оказался за дверью своей квартиры, как до него донеслись громкие крики из дома соседки.
Он тяжело вздохнул и покачал головой, решительно направляясь к ступеням. Если бы ему только можно было вмешаться, но, увы, это точно произойдёт не сейчас, ведь он совсем ничего не может предложить отцу Рэни.
Даже если Чанёль признает, что ему нравится соседка, Гиндо вряд ли позволит этим не начавшимся отношениям развиваться, и, будь Пак на месте отца Рэни, то уверен, что поступил бы так же.
До больницы он добрался достаточно быстро, и на то, чтобы побыть с Кимом, у него было без малого около часа, ведь потом нужно спешить на работу, и на этот раз Нана не прикроет его перед главным начальством.
Спросив медсестру о том, где находится его брат, которого привезли ночью с переломом руки, Чанёль устремился к указанной палате и, увидев вполне здорового улыбающегося Чонина, смог, наконец, успокоиться и дышать спокойнее. Парень сидел на своей кровати, что была крайней рядом с большим окном. Он слушал рассказ какого-то старичка о том, как правильно вырабатывать мёд и следить за пчелами, при этом, конечно же, не забывая вежливо улыбаться. Хотя для Кима это было проще простого, ведь в отличие от Пака этот чудак всегда умел радоваться жизни.
— И кто тебя просил влезать в драку? — первое, что пришло на ум, спросил Чанёль, присаживаясь на свободный стул рядом с кроватью.
— О, Чан! Привет! — улыбка брата стала еще шире, и он даже помахал ему здоровой рукой, явно радуясь, что можно отвлечься от разговора со старичком напротив. — Кстати, с днем рождения тебя! Ты уже совсем взрослый, а?
— А я так надеялся, что ты об этом забыл, — закатил глаза Пак, но все же ухмыльнулся, глядя на по-детски счастливого Чонина, который даже не обращал внимания на свою загипсованную руку.
— Это единственное, чем я могу задеть тебя! Возраст! — громко и торжественно произнес Ким, но вдруг изумленно свел брови и заглянул за спину сидящего рядом брата. — Но… Ты что, один пришел? А где Рэни?
— Дома, еще отдыхает, — неопределенно ответил Пак, решив не говорить Чонину о ее ссоре с отцом. Но ему следовало бы признаться кое в чем другом, и он, втянув побольше воздуха в легкие, старательно спокойно заговорил: — Но вчера, когда тебя забрали на скорой… Мы с Ли не сразу разошлись по домам…
— Что? Вы еще гуляли? В таком состоянии?! — воскликнул Ким, не веря, что Чанёль мог так издеваться над бедненькой школьницей, которую и вовсе сразу следовало бы уложить в кровать и обмотать одеялом до самого подбородка, припевая колыбельную. — Она ведь такой стресс пережила!
— Стресс тут только у тебя, — скривившись, улыбнулся Пак, на что Чонин, неопределенно пожав плечами, спросил:
— И что? Ты рассказал ей что-то обо мне?
— Нет, скорее уж о себе, — нахмурился Пак и Ким слегка напрягся от этого заявления. — Она расспрашивала о Мин, и я сказал ей, что не уверен в своих чувствах, а потом Рэни призналась мне…
— В любви? — глаза Чонина расширились, и он даже слегка приоткрыл рот. – Так, может, ты здесь сейчас один, потому что малышка страдает из-за твоего тупого отказа? Ты ведь не мог не отказать, верно?
Чанёль отрицательно покачал головой и скрыл лицо в ладонях. Ему было трудно определиться с собственными чувствами и хоть как-то решить эту проблему. Да и под нажимом Чонина просто некуда было деваться.
— Я поцеловал ее.
— Ты что?! — взвизгнул брат, шокированно уставившись на парня, что все еще боялся открыть свое лицо, уткнувшись в колени. — Она же, наверное, решит, что ты готов все бросить ради нее! Ты говорил с Мин? Она знает? А с Ли Гиндо? Он дал разрешение?