— Ты думаешь, легко все это сделать за одну ночь? — мрачно поинтересовался Пак, наконец выравниваясь и глядя Киму в глаза.
— Ну не знаю, судя по всему, за эту ночь ты успел наворотить немало… — скептически ответил Чонин, придерживая свою пострадавшую руку и усиленно размышляя над тем, что же теперь делать. — А она знает, что тогда, у дома, был я, а не ты?
— Знает, только вот один кретин не признался мне, что она видела меня перед собой, а не тебя, — ядовито произнес Пак, и брат, лишь безразлично пожав плечами, перевел взгляд на окно.
— Я тогда сам запутался, а увидев, что ты не можешь решить, что для тебя важнее, решил защищать Рэни до конца. И поверь, я бы сделал это, но ты, придурок, воспользовался моментом, когда меня не было рядом, и теперь я выгляжу как идиот в ее глазах!
— Ты выглядишь как герой в ее глазах, — исправил его Чанёль, и Ким изумленно повернулся к нему. — Нас бы просто избили до потери сознания, а ты помог нам выстоять до приезда полиции. Ли очень благодарна тебе.
Чонин смущенно вытянул губы, но ничего не сказал. Как раз в этот момент в палату вошла медсестра и сообщила об осмотре, после которого его уже можно выписывать и отправлять домой. Пак хотел было подождать брата, но тот заявил, что не маленький и вполне в силах справиться сам, поэтому еще одна мамочка ему не нужна.
Чанёль лишь снисходительно улыбнулся и, попрощавшись с Кимом, покинул палату, устремляясь к выходу из больницы. На ходу парень набрал для Рэни сообщение, что с Чонином все в порядке и он уже сегодня будет дома, поэтому идти и проведывать его не стоит.
Школьница так и не ответила на это сообщение, и парню стало как-то не по себе. Но доставать ее звонками с целью выяснить, в чем дело, он не рискнул. Кроме того, подсознательно Пак понимал, что девушке может быть плохо после утренней ссоры с родителем, а сегодня ведь еще и занятия в школе. Может, Рэни совершенно не до него в данный момент.
Придя на работу, Чанёль успешно расправился с накопившимся количеством писем, причем со странной улыбкой на губах. Он не хотел признаваться даже самому себе, что это его первый день рождения, в который парень чувствует себя заоблачно счастливым, возможно, потому, что между ним и Рэни все стало чуточку определённее.
И узнав, что Ли известна его тайна, Пак испытывал удивительную легкость, ведь девушка восприняла его работу нормально, пусть и шутила о том, что расскажет другим, если только он не поцелует ее… Если бы в тот миг Чанёль поцеловал Рэни, то, наверное, уже не смог бы отпустить школьницу домой. Это было бы выше его сил…
Но теперь, обдумав все тщательнее, Чанёль понял, что он и правда влюблен в свою маленькую соседку и без нее жизнь не будет прежней. Она всегда вносила в его серые будни краски и громкий смех, неосознанно приклеивала его к себе невидимым клеем, и теперь он, кажется, застыл намертво.
Но вот что делать дальше? Как поговорить с Гиндо, и еще важнее: как убедить Мин, что он не пытался с ней играть все это время, а просто не мог осознать, кого любит больше? Девушки ведь такие ранимые создания, а Го — особенно.
После работы Чанёль первым делом позвонил своей бывшей невесте и пригласил ее к себе. Для такого важного разговора требовалась спокойная обстановка и желательно бутылка вина, ведь, будучи совершенно трезвым, он точно не сможет и двух слов связать. Пак терзался чувством вины перед Мин, ведь она рискнула обмануть отца, чтобы вновь наладить с ним отношения, а теперь он поступает так низко…
Он не знал, к чему это приведет и будет ли счастлив с Рэни, которую предпочел вместо девушки, что больше подходит ему по возрасту, но также парень был уверен, что так, как Ли, он не полюбит никого. Эта малышка для него — особенная.
Оказавшись дома, Чанёль приготовил летний салат из свежих овощей, поджарил три стейка на тот случай, если Чонин, который неизвестно где шлялся до сих пор, вдруг вздумает вернуться. Пак открыл вино и стал дожидаться, когда придет Го Мин, что с радостью ответила согласием на его приглашение.
Когда в дверь позвонили, парень поспешно устремился в гостиную и открыл застывшей на пороге Мин, что выглядела просто сногсшибательно в своем коротком лимонном платье. Она широко улыбалась и держала в руках завернутый в обертку подарок.
— С днем рождения, любимый!
Она отдала ему презент и неожиданно подалась вперед, обвивая руками его шею и прижимаясь губами к его губам. Чанёль опешил, пытаясь отстраниться, ведь это был их первый поцелуй с тех пор, как они снова встретились, и сейчас он был ну совершенно неуместен. Однако девушка и не думала останавливаться: она медленно забрала подарок из рук Пака и, отложив его в сторону, снова принялась исступленно целовать парня, даже не дав ему закрыть дверь.
Внезапно на улице что-то упало, и Паку все-таки удалось легонько оттолкнуть Мин, что тоже удивленно повернула голову на звук. Рядом с лестницей стояли Рэни и Чонин, и тем, что выпало из рук школьницы, был праздничный торт. Оба ошарашенно смотрели на Чанёля и ничего не понимающую Го, но не решались что-либо сказать.
Первой в себя пришла Рэни и, не произнося ни звука, пулей метнулась к дверям своего дома, быстро скрываясь за ними и оставляя в груди Пака неприятный осадок. Он почувствовал ее боль, ведь внутри кольнуло точно так же, но все, что он мог, это растерянно моргать, пытаясь сформулировать ответ для Мин, что вопросительно пялилась на него.
— Прости, но не могла бы ты прийти в другой раз? – все, что Чанёлю удалось выдавить, и, как было вполне ожидаемо, девушка раздраженно повернулась к нему всем телом и, вперив руки в бока, спросила:
— Может, я чего-то не знаю? Ты изменяешь мне?
— Не тебе, — мимо прошел явно недовольный Чонин, стрельнув в Го колючим взглядом. — Проваливай уже.
— Чонин! — рявкнул Пак, чтобы заставить брата услышать самого себя и осознать, что он поступил неправильно, грубя его бывшей невесте, но Ким лишь пожал плечами и молча удалился в гостиную, не желая больше находиться в одной компании с замершей на пороге парочкой.