— Я знаю, что у твоих родителей девять детей, но не имею, ни малейшего представления, сколько братьев у тебя и сколько сестер. Я не знаю их имен. Я знаю, что выросла ты в Петоски, но ты никогда мне не рассказывала, каково там. Ни слова о детстве. Ни слова о школе и твоих друзьях. Ничего личного. Чтобы что-то о тебе узнать, приходилось буквально клещами вытаскивать каждое слово. У тебя много знакомых здесь, но не думаю, что кто-нибудь — кроме Ника — действительно знает тебя.
Зое было неприятно в этом признаваться, но Шеннон права. Зоя не часто открывалась перед людьми. Только с сестрой и Ником она была вполне откровенна. Но Ника она не выбирала. Он сам незаметно вошел в ее жизнь, став кем-то вроде друга дома, который никогда не уходит. И с ее стороны всегда имело место некоторое сопротивление. И до сих пор оно никуда не делось. Всегда был какой-то тайный уголок, который она не открывала никому.
Да, Зоя всех держала на расстоянии.
Тяжелое чувство шевельнулось в ее груди. Может быть, своим нежеланием выйти замуж она обязана вовсе не семейной истории, а чему-то глубоко личному, собственной странности? Может быть, она просто не умеет быть открытой? И если она не изменится, какое будущее будет у них с Ником? Если оно вообще будет. Предположим, она откажется выйти за него. Разрушит ли это их дружбу? Будут ли они избегать друг друга?
При этой мысли сердце у нее сжалось от страха. Ник стал огромной частью ее жизни. Что она будет делать без него?
Если они всерьез собирались попробовать жить вместе, ей следовало научиться открываться ему. Она должна была позволить ему узнать себя.
Во всех смыслах.
— Я не хотела задеть тебя, — сказала Шеннон, извиняющимся тоном. — Я думаю, что ты чудесная, добрая. Ты моя хорошая подруга. Вот почему я рада за вас с Ником. Ты можешь сейчас не признаваться себе в этом, но вы идеально подходите друг другу.
— Я предупредила его, что у нас не будет секса, — пробормотала Зоя, покраснев двадцать раз за то время, пока произносила эту короткую фразу. Зачем она это сказала?
Глаза Шеннон округлились.
— Не будет секса? Вообще?
— Не вообще. Только до тех пор, пока мы не убедимся, что наши отношения — это нечто большее, чем физическое влечение.
— Одна ночь любви за десять лет дружбы, и ты волнуешься, что между вами нет ничего, кроме влечения?
До этой минуты Зоя не понимала, насколько нелепо это звучит. И так же нелепо, это должно было звучать для Ника. Что он должен думать о ней?!
— Ты считаешь, что отказывать ему в сексе — это мой способ держать его на расстоянии?
— Дорогая, не важно, что считаю я. Важно — что ты считаешь.
Она думала, что настойчивое требование для начала просто пожить вместе — это способ отложить трудное решение. Решение, которое не должно бы быть трудным. После десяти лет дружбы ей следовало знать, что она чувствует. Любит она его или нет.
И если нет, то, может быть, потому, что она не позволяет себе этого.
Ник был невероятно терпелив с Зоей, но рано или поздно он устанет от погони за ней. Как она могла так рисковать, потерять единственного мужчину, который был ей предназначен для того, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь?
Она должна была принять решение, и должна была принять его быстро.
— Мне наплевать на его извинения, — пролаял Ник в телефон. Его прораб, Джон Мильонс, только что доложил, что один из рабочих ушел на ланч и все еще не вернулся, четвертый раз за две недели. К тому же он часто звонил и говорил, что болен. Ник ненавидел увольнять людей, но ему были нужны ответственные работники. Умный человек, который знает, как выживать в бизнесе, обязан окружать себя компетентными людьми. Слабые звенья должны быть исключены.
— Скажи ему, еще один прогул — и он останется без работы.
— Будет сделано, Ник. И еще…
Джон помолчал секунду, как будто обдумывая что-то, и Ник уже точно знал, что услышит.
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, так что давай покончим и с этим.
— Это правда насчет тебя и Зои?
— Зависит от того, что ты слышал.
— Что Тиффани зашла — а вы там занимались…
— Тиффани преувеличивает. Всего лишь целовались.
— Это значит, что вы…
— Возможно. Считай, что мы назначили себе испытательный срок.
— А, так это вопрос времени.
Ник покачал головой.
— Знаешь, ты уже третий человек, который задает мне сегодня этот вопрос.
Зоя, легка на помине, появилась в дверях его кабинета. Он поднял палец, давая понять, что ему нужна минутка.
Джон рассмеялся.
— Ну, тогда поцелуй ее за меня. Я позвоню позже.
Ник вздохнул, повесил трубку и повернулся к Зое.