– Ничего, вы всё равно будете часто видеться, – попытался я его утешить, вспомнив, что Кинга вызволили из зоопарка и в человеческом облике он начал жить не так давно. Наверное, Мануэль, оборотень-рептилия, с самого начала был для него спасительным якорем в этом чужом мире.
Чтобы Кинг успокоился, мы отправились посмотреть, где разместили его одноклассников. Мануэля мы обнаружили у Бо и Сумрака в двенадцатой комнате и пригласили его заглянуть к нам в седьмую. Альфредо, близорукого, но очень независимого муравьеда, как нарочно, поселили с Джефри и Клиффом.
– Надеюсь, они не будут слишком уж ему досаждать, – обеспокоенно проговорил Брэндон.
– Почему? – спросил я и тут вспомнил: – Точно, Альфредо поднажал на волков, чтобы они выполнили условия пари, которое проиграли. Ведь он староста класса.
– А у Джефри хорошая память на такие вещи, – скривился Брэндон.
Вскоре к нам в дверь постучали, и в комнату неспешно вошёл Мануэль, подняв руку в знак приветствия.
– Вот и он, – с облегчением вздохнул Кинг и наконец-то перестал бродить из угла в угол.
– Хорошо тут у вас, – заметил Мануэль. Он разглядывал пёстрый тканый ковёр, кровать Брэндона, обитую стальными балками, и наш шкаф с доской, на которой висели фотографии, листочки и комиксы. Была ещё когтеточка – на случай, если мне вдруг захочется поточить когти.
Мы показали им с Кингом большое круглое окно, через которое можно было вылезти на крышу школы.
– Круто! – восхитился Кинг, опершись передними лапами об оконную раму. Мануэль подошёл к нему… и заметил на моём столе скомканный листок с закодированным посланием и вторую распечатку с новым письмом:
– А это что такое? Выглядит занятно.
– Да так, ничего, – сказал я, а Брэндон тут же объяснил:
– Нам до сих пор не удалось это расшифровать.
Чёрт, неужели мой твердолобый друг забыл, что Мануэль – поклонник Эндрю Миллинга?! А если это письмо от Фрэнки, которого Миллинг, как я предполагал, держит в заложниках?!
Я двинулся к Мануэлю, чтобы забрать у него из рук листки, но оборотень-рептилия взял подушку и с удобством устроился на полу. С распечатанным письмом!
– Хм, у меня есть мысль, как разгадать этот код, – сказал он.
Мы все трое с удивлением уставились на него.
Водное послание
– Это послание – игра, да? – поинтересовался Мануэль, которого происходящее, судя по всему, забавляло. – Или соревнование?
– С чего ты взял? – вопросом на вопрос ответил Брэндон.
– Код такого типа можно расшифровать, только если заранее договориться или хорошо знать отправителя, – продолжал Мануэль. – Это кто-то из школы «Кристалл», да?
У меня пересохло во рту.
– С большой вероятностью да, – сказал я.
– Тогда пойдёмте в его или её комнату и поищем зацепки. – Мануэль был уже у двери.
Я лишь кивнул, надеясь, что мы сейчас не совершаем ошибки. Вчетвером – трое мальчишек и ягуар – мы торопливо прошли по коридору, что, конечно, не укрылось от других учеников.
– Эй, кот-обормот, ты что, собрался заняться чем-то интересным без меня? – Из-за угла высунулась рыже-каштановая шевелюра.
Я не нашелся с быстрым остроумным ответом – я был слишком взволнован.
– У Мануэля есть предположение, как расшифровать то письмо, – шепнул я Холли.
Тем временем мы уже дошли до комнаты Фрэнки, где он жил вместе с Генри. Рядом с письменным столом булькал аквариум с несколькими красно-оранжевыми рыбками. Иногда Фрэнки в шутку называл их закуской, чтобы кого-нибудь подразнить, но рыб в аквариуме меньше не становилось – скорее даже прибавлялось, когда они нерестились.
Генри лежал наверху двухэтажной кровати и читал. Когда мы, постучавшись, все вместе ввалились в комнату, он удивился:
– Это что, нападение? И если да, то можно мне хотя бы дочитать главу до конца?
– Да, конечно, – кивнул я и вместе с остальными стал наблюдать за оборотнем-ящерицей. Мануэль неторопливо осмотрел комнату, внимательно изучил кинопостеры на стенах, неряшливую стопку школьных вещей и наконец маленькую книжную полку над письменным столом:
– Какая у вашего друга любимая книга?
Я пожал плечами – понятия не имею.
– Генри, а ты, случайно, не знаешь?
Генри проклокотал что-то невразумительное. Чтобы подобраться поближе к книжной полке, Кинг запрыгнул на верхнюю кровать и теперь топтался по моему однокласснику и, не обращая внимания на его протестующие возгласы, восхищённо тыкался в книги мордой:
– Вот эта? Или, может быть, эта?
Генри снова издал какой-то непонятный звук. Что-то вроде «Гакенберри».
– Чего-чего? – переспросил Брэндон. – Ты не мог бы говорить почётче?