— Я к Элли! — крикнула она, пробегая через кухню, где её мама готовила ранний ужин. — Обещаю, что скоро вернусь! — торопливо добавила она, пресекая возможные возражения.
Сэм захлопнула за собой дверь, которая приглушила мамин ответ, но она знала, что та была не против. Сэм постоянно ходила к Элли, и её родители крайне редко говорили ей нет. Мама знала, что на дочь можно положиться и она вернётся вовремя.
Пробежав по ухабистой мощёной дорожке, Сэм пересекла ухоженную лужайку перед домом и свернула к вечнозелёным деревьям, отмечающим границу участка. У них было три акра земли, и задний двор был далеко не столь презентабельным. Любимым местом Сэм был старый амбар у самого леса. Она часами читала там, на чердаке, где всегда стоял сладковатый запах старого сена. Она годами умоляла родителей завести лошадь, но, хотя места было достаточно, они не поддавались, ссылаясь на нехватку времени или денег, чтобы должным образом за ней ухаживать. Но Сэм не отказывалась от этой мечты.
У неё ушло меньше минуты, чтобы пробежать мимо соседских дворов и стремглав броситься к особняку Элли. Дом Сэм выглядел на его фоне блёкло, зато задний двор у Элли был небольшой, чуть меньше акра. Но особенно сильно разница ощущалась внутри. Дом Сэм был полон детского смеха, безобидных перебранок и тёплых ароматов домашнего печенья, а в Эллином правили тишина и дорогой дизайн, и всё всегда стояло на положенных местах.
Родители Элли оба работали. Её папа был администратором на находящемся неподалёку заводе «Боинг» (там собирали самолёты), а мама работала медсестрой в крупном госпитале в получасе езды, в отделении интенсивной терапии. У Элли был шестнадцатилетний брат, но с тех пор, как Джон получил права, девочки почти его не видели. Он либо уезжал куда-то с друзьями, либо пропадал на футбольных тренировках, либо запирался у себя в комнате.
Элли часто оставалась дома одна. И Сэм предпочитала проводить время у подруги, потому что там было тихо и никто не мешал, но, возвращаясь к своей семье и неизменно царящему в их доме хаосу, она всегда ощущала чуточку облегчения. Элли утверждала, что ей хорошо одной, но Сэм не всегда ей верила.
Было уже почти пять вечера, когда Сэм два раза постучала по входной двери, после чего зашла внутрь. Мама Элли настаивала, что стучать совершенно не обязательно, но эту привычку трудно было побороть.
— Мы здесь! — крикнула Элли из комнаты отдыха в дальней части просторного дома.
Сбросив в прихожей обувь, Сэм пересекла кухню с преобладающими гранитными поверхностями и шагнула в пространство, которое любой подросток посчитал бы раем. Только в этой комнате разрешалось есть и играть одновременно. Одну половину комнаты занимал бильярдный стол, бар и мини-кухня и доска для метания дротиков. На второй половине, напротив восьмидесятидюймового плазменного экрана, стоял мягкий кожаный диван в форме буквы «П». Вдоль стен тянулись сделанные на заказ полки, на которых теснились разнообразные игры и другие развлечения.
Элли и Кора сидели в центре комнаты в окружении игрушек. Трёхлетняя девочка играла с большим розовым пони, заставляя его носиться галопом по полу с подпрыгивающей у него на спине куклой.
Элли вскочила, тряхнув рыжими кудрями, чуть-чуть не доходящими до плеч, и замахала какой-то листовкой.
— Ты должна это увидеть! — драматично выдохнула она, сверкая голубыми глазами.
Заинтригованная, Сэм бросилась к ней и выхватила у неё из рук листовку. Первое, на что упал её взгляд, была фотография лошади. Вверху была надпись «Лагерь “Шепчущие сосны”». На снимках ниже были запечатлены девочки на лоне природы: поднимающиеся в горы, купающиеся, стреляющие из лука и катающиеся верхом. Возбуждение Сэм нарастало, но стоило ей увидеть даты заезда и стоимость, указанную внизу брошюры, и её улыбка сменилась разочарованием.
— Элли, ты же знаешь, что я не могу себе это позволить! — разочарованно воскликнула она, плюхаясь на мягкий диван. — Мои родители ни за что не смогут найти пятьсот долларов так быстро. Заезд в лагерь в следующую субботу! И потом, сомневаюсь, что мама с папой меня бы отпустили, даже если бы у нас были деньги. Они до сих пор читают мне нотации после нашей поездки в Монтану.
По сути, они с Элли спасли её родственников от банкротства и закрытия гостиницы, но девочкам невероятно повезло, что они при этом не пострадали. Родители Сэм называли это враньём взрослым, но она предпочитала думать об этом как о… замалчивании определённой информации до наступления необходимости ею поделиться. Сэм признавала, что поступала неправильно и заслуживала осуждения, и ей было искренне стыдно… но она ни о чём не жалела. Теперь же она с тоской подумала, что ей стоило убедить родителей принять предложенную тётей Бет награду, тогда бы она смогла купить путёвку в лагерь. Мама с папой наотрез отказались от денег, но согласились на бесплатный отдых в гостинице в любое время по их желанию. Так что от неё всё равно ничего не зависело.