Буллит подвинулся ближе к портье и доверительно спросил:
— Вы не вспомните какой-нибудь случай?
— О, сколько угодно, — ответил Флетчер. — Вот, например, когда дядюшка дал ему деньги лишь на небольшую яхту. Ах, как Джулиан бесился! Вы знаете, когда дело касалось его желаний, он становился прямо одержимым.
Вы не подумайте, что он был глуп. Наоборот, кончил школу с высоким «интеллектуальным коэффициентом». Он развивал такие блестящие идеи, как ему разбогатеть, что, будь у него деньги для осуществления этих идей, он сейчас был бы миллионером. Как всегда, мистер Буллит, вопрос упирается в деньги, не правда ли? Если бы моих стариков не пустили по миру конкуренты, я бы тоже не сидел здесь, а делал бы деньги. Но у меня всегда было мало фантазии... Хотя вы помните этот анекдот: у одного миллионера спросили, как он разбогател, а он ответил: «У меня не на что было жить. Но у меня были идеи, я был энергичен. Как-то однажды я решил разбогатеть. На последние два пенса я купил два апельсина и выжал из них сок. Я бы продал этот сок за шесть пенсов и снова купил бы уже четыре апельсина... Но в это время пришло известие, что умерла моя тетушка и оставила мне двадцать миллионов долларов. Так, благодаря моей энергии, я стал миллионером».
Портье невесело усмехнулся.
Буллит закрыл блокнот. По-видимому, из Томми Флетчера уже ничего больше не выжмешь о Харвее. Лишь напоследок он спросил:
— После войны вы не встречались с мистером Харвеем?
— Нет, как же, однажды он заходил ко мне. Он все-таки добился своего. У него была роскошная океанская яхта. Он пришел на ней сюда, в Нью-Йорк. Только я слышал, она утонула...
— Да, — сказал Буллит. И тут же осекся. Переспросил: — Когда, вы сказали, это было?
— После войны в Корее. Он привез оттуда кучу денег и купил именно такую яхту, о какой мечтал в юности.
— Вы видели ее?
— Ну как же, он катал нас. Я тогда был еще на высоте, при деньгах, и мои друзья не забывали меня.
— Вы не помните, яхта, кажется, называлась «Торбатрос»? — продолжал спрашивать Буллит.
— Нет, что вы, сэр. Она называлась... Как же она называлась... «Вали...» В общем, что-то в этом роде. Но только не так, как вы говорите... Нет, нет...
Что связывает друзей?
Как найти друга?
Примерно так, по данным американских журналистов, шли поиски материалов о Джулиане Харвее. По этим отдельным строчкам можно представить себе, как день за днем росли в мальчишке, а потом в юноше Харвее расчетливость, жестокость, уверенность в том, что только сильный человек может верховодить всеми и быть независимым…
И день за днем подросток убеждался, что его физическая сила, уверенность в себе стоят очень мало: он же не мог рассчитывать на богатое наследство. Уже мальчишкой Харвей стал, видимо, подумывать о доходном деле… Где же он его искал? Судя по сообщениям газетчиков — в военной службе. Ее, по-видимому, он решил сделать источником доходов, своим бизнесом... Это предположение, конечно, следовало еще проверить.
Но когда Вите и Мише стали известны из статьи американского репортера факты школьной жизни Харвея, их буквально потрясло происшествие с гибелью друга Харвея. Не столько сама гибель, как то, что Харвей хладнокровно выскочил из машины, оставив друга одного.
У наших мальчишек были свои взгляды на дружбу, они не до конца были им ясны, и не во всем они сходились. Но то, что касалось этого случая...
Все-таки оставалось еще столько неясного. Почему, например, такой здоровый парень, спортсмен выпрыгнул из машины первым?
— Бросил друга... Какая же это дружба?
До чего иногда примитивно некоторые представляют себе дружбу. Как будто друга можно подобрать, как вещь в магазине. Чтобы дружить на всю жизнь, эти люди должны верить оба во что-то одно. Быть заодно. А за что? Наверно, за справедливость. Всегда во всем стоять за справедливость обоим. Такую дружбу ничто не разорвет... Как у Маркса и Энгельса... А ведь Энгельс был богат, но сам писал книги против богатых и в восстании участвовал. Капиталисты даже не догадывались, что он был революционер, стоял за рабочих. Это только потом открылось. У него и отец был капиталистом. Энгельс отказался от отцовского богатства, потому что оно было нажито обманом бедняков, рабочих. Он ненавидел несправедливость. Как же мог он бороться за права рабочих, если бы стал наследником капиталиста? Но Энгельс зарабатывал деньги для того, чтобы помогать Марксу. Маркс и сам мог быть богатым. Ему предлагали: «Перестаньте защищать рабочих, не учите их, как бороться с капиталистами, и тогда мы разрешим вам стать профессором в любом университете. Мы знаем, что вы замечательный ученый».