— Хочешь, я тебе и другие суммы назову? Только не корчи из себя бессребренника. А то тошно на тебя смотреть. Уходи! — И я ушел как оплеванный... Вот так.
Томсон умолк.
— Ну, а потом что было?
— Потом? Харвей думал, что я полечу с ним в Корею, когда наши ввязались там. Но мне в той драке не хотелось участвовать. Я заявил, что «боюсь лететь». Нас больше ста человек забастовало. Ну, был военный трибунал; в трусости нас обвинить нельзя было — мы прошли через ту войну. Меня и еще человек пятнадцать выставили из авиации и пустили слух, что я «коммунист».
— Скажите, мистер Томсон, а может быть, у вас есть какие-нибудь фотографии Харвея военного времени? — спросил Буллит.
— Нет.
— Спасибо за рассказ, мистер Томсон. — Буллит поднялся, закрыл блокнот.
Вошла жена Томсона, пригласила поужинать с ними, но он заторопился уходить.
— Давайте я провожу вас, — предложил Томсон, — а то, может быть, эти типы подстерегают.
Буллит отказался.
Жена Томсона вздохнула:
— Я просила тебя не ходить на эти митинги. Тебе уже не тридцать лет.
Томсон обнял ее за плечи:
— Если мы все не будем мешать им, они приведут нового Гитлера. Тебя это устроит?..
Он все-таки проводил Буллита на улицу и подождал, пока тот сел в автобус.
В автобусе Буллит восстановил в памяти интервью с Томсоном и огорчился. Да, для сенсационной статьи это не пойдет. Вот если бы раздобыть фотографии Харвея возле боевого самолета... Или дневник...
Дневник! Это слово стало разрастаться перед мысленным взором репортера, заслоняя все. Дневник в письменном столе Харвея!
Дома, едва поздоровавшись с женой, он бросился к телефону, узнал номер домашнего телефона следователя Честера и позвонил ему:
— Слушайте, Дэви! — закричал он в трубку, лежа на кушетке и задрав кверху ноги. — Я могу сообщить вам нечто интересное. Да, я прилетел сегодня. Так слушайте. Что вы знаете о гибели яхты Харвея с названием «Вале», или как-то еще? Да, да! Ее тоже потопил наш приятель... Я говорю — название начинается с «Вале...» И она погибла где-то в океане. Есть человек, видевший ее перед этим в Нью-Йорке. Ага, забрало... После Кореи. Вы, конечно, вызовете Харвея к себе?! Так сделайте это послезавтра с утра. И продержите часа три, не меньше. Очень нужно. Договорились?! Ваши акции повышаются, Дэви! О’кэй!
Был ли он виновен?
В доме Рокуэлла.
Письмо из концлагеря
Иной раз кажется: ну что особенного в нескольких строчках, сообщающих о каком-то событии? Например, в известии о том, что, будучи военным летчиком, Джулиан Харвей по возвращении из длительной служебной командировки в 1952 году приобрел первоклассную океанскую яхту?
Мистер Харвей тогда вернулся из Кореи.
Чем же он там занимался? Конечно, не обучением корейских детей английскому языку. Вряд ли это занятие принесло бы ему столько денег, чтобы он сумел купить яхту. Узнать, что именно мистер Харвей мог преподнести корейским детям, можно, не встречаясь с ним лично. Для этого достаточно было перелистать газеты и журналы того времени и прочесть сообщения о тех, кто отказался лететь в Корею, прочесть и дневники летчиков США, летавших над Кореей в те годы.
Нет, работа, которую делал в Корее мистер Харвей, не позволяла верить в то, что он проявлял особую заботу о детях или рисковал собой, пытаясь спасти какую-нибудь девчонку.
А был ли он вообще способен кого-нибудь жалеть или любить? Но ведь имел же он друзей?! Кто, например, был мистер Бунзен — владелец рекламного бюро?
Журналисты, сообщив, что Харвей, вернувшись в Майами, первый же день провел у рекламного агента, оплакивая гибель жены, больше ничего не писали о мистере Бунзене.
И когда наши мальчишки увидели вырезку из американской газеты с фотографией Терри в больнице и стали знакомиться с переводом, упоминание о посещении Харвеем мистера Бунзена прошло для них незамеченным: они ждали, что вот-вот сейчас они узнают причины катастрофы яхты «Блюбелл».
Первые строки были действительно многообещающими:
«Во время допроса, который вел следователь береговой охраны в Майами, Харвей был совершенно спокоен, сообщал все подробности...»
Это был подлинник статьи, выдержки из которой, перепечатанные в нашей газете, попали в самом начале в руки Вити. И теперь Миша восторженно и удивленно убеждался от строки к строке: кое-что из предположений оправдывалось.
Семья Дюперо действительно поехала во Флориду отдыхать. Они действительно наняли яхту Харвея и побывали на Багамах. Наконец, стало известно, что Харвей вырос и воспитывался в Нью-Йорке у своей тетки, и еще разное про его школьных друзей.