Времена, когда старая и добрая авиация только становилась на ноги и ещё не было в ней твёрдых порядков и правил;
времена, когда за лётчиком бежала по улице толпа восхищённых мальчишек, когда дорогу ему уступали даже взрослые, а на тротуарах млели девицы, и не умеющие делать мёртвых петель мухи стыдливо прятались в щели;
времена, когда авиатор ходил с лицом египетского сфинкса, лётный планшет носил до пяток, а с кожаным регланом не расставался и летом;
времена, когда на лётное поле выходил командир отряда и муслил языком палец, чтобы определить, с какой стороны дует ветер - пользоваться флажками для "настоящего" лётчика считалось зазорным; когда на то же самое поле приходил другой командир отряда и тоже муслил языком палец и поднимал его кверху; когда взлёт получался у одного на восток, а у другого на запад;
времена, когда плевали на перекрещивание полётов, а НПП <a href="http://samlib.ru/s/sotnikow_b_i/bis0907.shtml#ssilka1">1</a><a name="ssilka11"> не видели и в глаза; когда самолётов было ещё мало, а небо казалось большим и широким;</a>
<a name="ssilka11">времена, когда инструктор полагал себя "Богом", а самолёт называл не иначе, как "аппарат", ибо "аппарат" звучал внушительно и он был тяжелее воздуха; когда неспособного курсанта можно было провезти над станцией и, "загнув" вираж, посоветовать, чтобы завтра он пришёл сюда с чемоданом;</a>
<a name="ssilka11">времена, когда мало что возбранялось и ещё только ковались традиции, когда "Бог" мог задать курсантам вопрос: "Кто первым сегодня пришёл к аппарату?", а, выяснив, что первым к "аппарату" пришёл он сам - первыми должны приходить курсанты - мог отменить полёты;</a>
<a name="ssilka11">времена, когда ещё мало верили в компас и летали, ориентируясь больше по кустикам и коровьим дорожкам;</a>
<a name="ssilka11">времена, когда, принимая новую группу, инструктор своеобразно мог пошутить:</a>
<a name="ssilka11">- Вот ты! Как твоя фамилия? Ползунов? Так, Ползунов - летать не будешь. А - почему? А потому, что фамилия мне твоя не понравилась;</a>
<a name="ssilka11">времена, когда любили здоровый и "тонкий" юмор, времена, о которых и поныне вспоминают ещё некоторые старые, сидящие на пенсии инструкторы, как о "золотом веке", "летая" за кружкой пива где-нибудь на рыбалке - времена эти давно и невозвратно прошли.</a>
<a name="ssilka11">Боков не застал этих времён. О них он узнал, когда стал летать с инструктором Шляпкиным. Человек новой формации, но старой закваски, Шляпкин был своего рода последним из могикан. Его звали "Бог". Это была его кличка. Сообщили о ней предшественники Бокова, прошедшие у "Бога" школу. Не сказали они одного: "Бог" - страдал. Они не знали этого. А между тем это было так.</a>
<a name="ssilka11">Добрейшей души, нескладный и застенчивый Шляпкин напоминал внешне угрюмого и тощего великана. Когда курсанты его товарищей уже летали самостоятельно, он всё ещё вывозил своих по кругу. После полётов, никому не глядя в лицо и глубоко пряча от всех своё горе, он молча уходил домой, хмурый и несчастный. Сутулился. Его не любили, любила только жена, немолодая, бездетная и некрасивая, как и он сам. Только она знала душу своего мужа.</a>
<a name="ssilka11">"Бог" был почти двухметрового роста, с тяжёлыми сонными веками, с изрытым оспой лицом и огненно-рыжими волосами. Узкогрудый, нелюдимый, он всегда отворачивал от собеседника лицо, словно боялся смотреть в глаза, и оттого казался человеком не только некрасивым, но и неприятным, будто носил что-то на совести. Глаз его не видали, но, говорят, были они у него жёлтые, продолговатые, как у кошки. Несмотря на угрюмый, недоброжелательный вид, "Бог" был предупредителен и вежлив до крайности. Он остро и глубоко переживал неудачи своих курсантов. Вскидывая кустистые, с рыжинкой, брови и моргая такими же большими ресницами, он отечески, почти нежно, успокаивал какого-либо незадачливого питомца и долго и тягуче говорил, что всё обойдётся, что научится летать и он не хуже других, что не всё ещё потеряно и что нужно верить. Сам он верил. Не верил ему только слушающий его. Видел в своём инструкторе Иуду, Каина. "Бог" умолкал, потоптавшись, уходил, а дома долго не мог уснуть.</a>
<a name="ssilka11">Таким был "Бог" на земле. Таким знала его жена. Но, боже мой, до чего может преобразиться человек в кабине, вознёсшись в воздух! Кто не летал с "Богом", тот не может представить себе этого, не знает, что такое "старая школа". Окающий глухой голос "Бога" обретал неожиданную виртуозность, приходил в ярость и уже не учил, а обвинял, гвоздил, как речи Цицерона против Катилины. Непрестанно вмешиваясь в управление самолётом, пересыпая свои действия потоком головокружительной художественной брани, "Бог" доводил курсантов до священного, благоговейного трепета. Если "Бог" затихал - значит, земля. На земле "Бог" мгновенно становился земным. Опять всё тот же, немного скорбный, ободряющий голос, спокойствие и кроткая, затаённая в глазах грусть.</a>
<a name="ssilka11">Таков был Шляпкин. 6 лет был он уже лейтенантом и всё переводился из школы в школу.</a>
<a name="ssilka11">Боков и 5 его товарищей после окончания "тёрки" попали к Шляпкину неспроста. "Бог" сам выбрал их себе в группу, ему это разрешили. По каким признакам выбирал - одному Богу известно, только присматривался Шляпкин к стоящим в строю курсантам, как удав к кроликам. Остальных разобрали другие инструкторы - не выбирая, по списку. Приближалась весна, полёты.</a>