Пейдж помотала головой, пытаясь стряхнуть воспоминания и тупую боль от них, засевшую где-то глубоко внутри. Гейб словно почувствовал ее подавленность. Сомкнул над ней сильные руки, облек своим жаром, прикрыл мощным телом. Он прижимал ее к себе, целовал медленно и глубоко, пока чувственный поток, плотный и горячий, не потек свободно сквозь тело от макушки до пят. Его запах, пряный и теплый, обволакивал ее. «Именно это», — вновь прошелестели внутри те слова.
Все пока складывается к лучшему. Томительно долго. Он пощипывает губами нежное место ниже ее правого уха. И лижет ямочку у основания шеи. И обводит языком по кромке лифа. Ее естество затрепетало. Она смятенно застонала, его губы куда-то исчезли, но рука уже подхватила ее под коленки. Он поднял ее, как пушинку. Она крепко обхватила его за плечи, дыхание ритмично вырывалось из легких воздушным светлым прерывистым смехом. Она посмотрела в его грозные потемневшие глаза, смех сухо оборвался, запершило в горле. Пейдж вздрогнула в его объятиях, когда он пинком распахнул дверь, должно быть, в спальню. Внезапно замер на месте, она едва не слетела с его рук.
— Проклятье!
— Что-то не так?
Он спустил ее на пол, развернул за плечи лицом к спальне. Огромная, в половину всей ее квартиры. Роскошные оконные переплеты и карнизы, в центре высокого потолка искусный слепок сияющего солнца. Будучи профессионалом, она невольно отвлеклась, успев за долю секунды дополнить картину: подсветка для чтения и кресло в ближнем углу. Под широким окном небольшая антикварная конторка для ноутбука. Темные шторы с растительным орнаментом, ступенчатым водопадом ниспадающие на сияющий пол. Но все это только в воображении. Отсутствие декора и стиля не единственный изъян. Здесь не было кровати.
Разочарованный вздох сорвался с ее губ, когда она узрела на полу беспорядочную кучу стеганых одеял. Она выругалась сквозь зубы. По крайней мере, ей так подумалось. Но гром смеха за спиной пояснил, что все-таки вслух. По привычке. Его рука скользнула по ее талии, забралась под блузу и погладила чувственный животик. Она таяла, прижимаясь к нему и ощущая его затвердевшую плоть. Он отвел ее волосы в сторону и куснул за плечо; если бы она не сжимала бедра, сразу бы испытала оргазм.
— Гейб!
Его ладонь опустилась на косяк выше ее головы. Выдох, судорожно-медленный и глубокий, до донышка, до последней капли кислорода. Она ослабела от желания. Дрожащие язычки пламени лизали сокровенные глубины до истомы. Ноги словно отнялись. В груди все стеснилось и сжалось. Хватит ли сил вытерпеть эту пытку? Но если сейчас остановиться, потом останется только завести кошку, выкраситься в голубой цвет и завязать с мужчинами. Она согнула пальцы и провела ногтями по волоскам на его груди. Нежно прижалась губами к его плоскому соску и осторожно обвела его языком. Ее обнаглевшие ладони жадно ощупывали налитые кубики мышц на его животе, бедра, великолепные подтянутые ягодицы. Гейб, рыкнув, запустил пятерню в ее волосы, нашарил губами ее рот и бесцеремонно, грубо и жестко подчинил языку и губам. Просунул пальцы под бретельку, резко стянул на плечо, обнажая полукруглую кружевную чашечку лифа. Его темные, как ночь, глаза внимательно наблюдали за ней, ладонь обхватила ее грудь, большой палец кружил по темному ореолу соска. Ее знобило, она крепче вжала ступни в пол и закусила губу, чтобы не закричать. Его ладонь нащупала ее бедро, большой палец завилял у пуговицы на поясе брюк. Она и опомниться не успела, как молния на джинсах распахнулась. Пейдж тут же вцепилась в бедра Гейба, поскольку его огромная ладонь проникла под ее брюки. Сильный палец медленно заскользил по нежной плоти.
Несказанное оглушительное наслаждение пронзило ее, она опрокинулась, как подстреленная, и застыла, изогнувшись. Его поцелуй продлил и усилил неземное блаженство. Восхитительно настойчивое скольжение его пальца. Она подалась навстречу движению, ее тело словно слилось с его плотью. Кровь стучала в ушах, она таяла изнутри. Крик замер на губах, вжатых в его плечо, когда она взяла свой барьер. Жаркие волны толчками обдавали с головы до пят, пока не слились с нежным ласканием теплого прибоя.
Ее кожа блестит от пота. На губах вкус соли. Глаза вяло раскрылись, блуза скользнула вверх по торсу. Нет! Что он делает? Даже в полузабытьи она понимала: они не довели дело до конца. Даже вполовину!