- Ты младец, племяшка.
Таналаста закатила глаза и повернулась к стойке. Пока она ждала, когда Эльбур наполнит кружку, злоба закипала в ней. Как он мог быть пьяным, когда она так нуждалась в нём – в таком состоянии он вряд ли сможет произнести заклинание, не говоря уже о том, чтобы вспомнить хоть одно. Ярость продолжала подниматься внутри принцессы, и к тому моменту, как Эльбур наполнил кружку элем, Таналаста не могла контролировать злобу, будто бы жившую в ней, но отдельно от неё. Женщина поняла, что не управляет своим телом и лишь с удивлением наблюдала, как рука взяла кружку и понесла её магу. Она почувствовала, что мило улыбается, а потом увидела, что её рука повернулась, вылив содержимое кружки на колени мага.
Глаза Вангердагаста опустились, но он продолжил спокойно сидеть, наблюдая, как мокрое пятно расползлось по его бедрам. Рука Таналасты продолжала наклоняться, пока кружка не опустела, и женщина со стуком поставила её на стол.
Она услышала, как сама спрашивает:
- Хочешь еще, дядя?
Комната разразилась смехом, и даже Вангердагаст улыбнулся.
- Думаю, нет, племянница. - Сказал он. Опьянение мага исчезло, как по щелчку пальцев, хотя он и заметил:
- Видимо, с меня хватит.
- Бред какой-то! – невнятно пробормотал Калдер, фермер с лошадиной головой, который покупал больше меда, чем пил, ибо ему доставляло удовольствие видеть Таналасту, снова и снова подходящую к нему и принимающую заказ. – Выпивка всем за мой счёт!
И вот Таналаста снова начала бегать, хотя даже будучи занятой успела заметить редкое выражение удовлетворение на лице мага, подносящего кружку с элем к лицу. Хотя она не понимала, что именно произошло, она чувствовала, что наконец-то перешагнула через какой-то невидимый порог, пересечение которого Таналастой тихо ждал Вангердагаст. Иронично было то, что принцессе казалось, что она не контролировала себя.
Причем до сих пор. Ее гнев сменился странным головокружением, которое казалось ей даже более чуждым, чем злость, кипящая в ней. Она крутилась по залу, словно танцовщица, побуждая посетителей Эльбура делать заказы и давать Таналасте две медные монеты, вместо одной. Несмотря на то, что Таналаста изо всех сил старалась вести себя прилично, Вангердагаст, похоже, не одобрял этого, хотя это и не имело для неё никакого значения. Несколько раз Таналаста пыталась сказать ему, как странно она себя чувствует и что она не может контролировать то, что делает. Каждый раз она обнаруживала, что поглаживает небритую щеку какого-нибудь фермера или целует в лоб какого-нибудь красивого молодого парня.
Другая пара кошек, Орлин и Астольфо, хотя Таналаста и не могла сказать, откуда она знает их имена, появилась на столбах забора снаружи трактира, а по освещенной лунным светом улице внезапно, Таналаста начала петь и танцевать. Посетители Эльбура хлопали в ладоши, подначивая её продолжать удвоенными чаевыми, а когда все кружки были наполнены, то женщина забралась на стойку и начала танцевать глупую джигу, которой её научила Алусейр.
Вангердагаст мгновенно вскочил на ноги и бросился вперед, чтобы сбить женщину с ног.
- Принц…ээ…писец не должен так себя вести!
Таналаста увернулась и продолжала танцевать, размахивая юбкой и поднимая ноги так высоко, как ей казалось прежде, она не может. Таналасте показалось, что её оттолкнули от собственного черепа. Зрение помутилось, а мужские голоса звучали все тише и тише. Её тело, казалось, теперь жило отдельно от разума, захваченное кем-то другим. Где-то снаружи собака взвыла на луну, затем она увидела, что Кадимус и ее собственная кобыла просунули головы в окна трактира, когда принцесса оглохла и провалилась в беспросветную тьму.
Снова Вангердагаст потянулся к Таналасте. Её ноги пнули и оттолкнули его руки, а затем носик туфли ударил мага по подбородку. Удар заставил его упасть назад, и он обнаружил, что растянулся на усыпанном осколками столе, уставившись на черноглазую каргу, принявшей облик Таналасты. Лицо принцессы, обычно задумчивое и доброе, превратилось в маску гнева и злости, а рот с виляющим языком изрыгали проклятия и обещания расправы, из-за которых жители деревни в страхе прятались под стол. Собаки царапали дверь, а кошки начали прыгать в окна, и лишь Эльбур, бросившийся из-за стойки, чтобы закрыть ставни, действовал трезво и продуманно.
Вангердагаст выругался – он думал, что наконец-то подтолкнул Таналасту к проявлению хоть какой-то силы духа, а тут оказалось, что она одержима. Он запихнул руку в один из немногих уцелевших карманов и достал кусочек шелка, начав читать заклинание паутины.
Таналаста указала на мага и скомандовала: