Вангердагаст с отвращением покачал головой и повернулся к Эльбуру.
- Мне нужно какое-нибудь тихое место, чтобы сконцентрироваться.
- Вы можете воспользоваться моей комнатой. – Выпалил трактирщик.
- И еще мне нужна ваша самая ценная драгоценность.
- Моя…что? - Ахнул Эльбур.
- Ваш самый большой драгоценный камень. Или самый твёрдый, - сказал Вангердагаст. - Если вы не хотите доверить душу Сорелы чему-то маленькому и хрупкому.
- Ну уж нет! – выпалил трактирщик. - Я могу дать вам сапфир, размером с мой большой палец.
- Полагаю, это лучше, - Вангердагаст послал трактирщика за сапфиром, а сам обратился к Калдеру и Эшу. - Утром вы найдете меня с сапфиром Эльбура в моей руке. Возьмите драгоценный камень и отнесите меня к принцессе...ээ…ведьме. Когда Сорела покажется, убедитесь, что она увидит камень.
Глаза Калдера расширились.
- Вы собираетесь залезть в тело ведьмы?
Вангердагаст кивнул.
- Да. Я вытесню её душу в сапфир, а сам вернусь в своё тело.
- Может быть, нам, всё-таки, стоит подождать священников? - предположил Калдер. – Разве души – не их работа?
- Забота о наследной принцессе - моя работа, - ощетинился Вангердагаст. – Ещё не родился заклинатель, который защитил бы её лучше, чем я.
Двое жителей деревни обменялись сомнительными взглядами, но маг сделал вид, что не заметил, и проскользнул мимо барной стойки на кухню, где встретился с Эльбуром, вышедшим из своей комнаты с бледным сапфиром. Вангердагаста вырвал камень из руки трактирщика и прошёл в тесную комнату. Он заперся внутри не сказав и слова благодарности.
Поначалу стук и звук царапание снаружи трактира мешали магу сосредоточиться. Достаточно скоро эта проблема была решена и Вангердагаст смог отправить мысленное послание в королевский дворец. Через несколько минут специальная рота Боевых Магов телепортировалась в деревню, приведя с собой большой отряд Пурпурных Драконов. Рыцари быстро выгнали большинство животных из Торнвиля, позволив людям в гостинице вернуться в свои дома. За исключением случайного звона доспехов или приказов шепотом, улицы затихли. Дети погружались в глубокие сны, а их родители беспокойно дремали на стульях. Люди короля бодрствовали в холодную ночь, и когда наступил рассвет, деревня, над которой он разлил свой золотой свет, казалась такой же безмятежной и мирной, как и любая другая в Грозовых Пределах.
Таналаста проснулась после долгого и мирного сна и сразу почувствовала, что что-то не так. Вокруг не было ни храпа, ни пьяных голосов, разносящихся по коридорам, ни ругани просыпающихся мужчин, обнаруживших пропажу денег из карманов после ночи с незнакомкой. Была только сладкая тишина, что-то теплое, пушистое и мурлыкающее рядом с ней, и лучи утреннего света, струившиеся сквозь полузакрытые ставни.
Не желая оканчивать такой блаженный отдых, принцесса откатилась от света и почувствовала лёгкое прикосновение ночной рубашки к своему телу. Она улыбнулась. Это был первый раз за несколько недель, когда она чувствовала, что ей не придётся по первому зову подпрыгнуть с кинжалом в руках. Как будто она снова вернулась в королевский дворец, где роты Пурпурных драконов охраняли её покой... хотя, конечно, в королевском дворце пахло лучше. Намного лучше.
Таналаста принюхалась и закрыла нос от витающего запаха грязных кошек. Она открыла глаза и увидела грязно-желтую кровать с балдахином на потолке, затем посмотрела в сторону и обнаружила, что ее щека лежала на серой наволочке, кишащей блохами и вшами. Она вскрикнула и откинула одеяло в сторону, спрыгнув с кровати на пол, забитый кошками. Женщина посмотрела вниз и увидела, что лёгкая ночная рубашка была изношенным льняным тряпьем, а потом память вернулась к ней: нападение животных на Перевале Кондора, телепортация в деревню, ночная смена в должности официантки, танцы на столе, мужчины... и больше ничего.
Таналаста услышала, как кошки копошатся с другой стороны кровати. Она обернулась и обнаружила, что они собрались вокруг мужчины, сидящего в углу комнаты, облизывая окровавленные края его одежды. Лицо парня было так сильно побито, что женщина не сразу узнала Генри, застенчивого молодого парня, который так понравился ей прошлой ночью. Его губы были ужасно разбиты, глаза потемнели от крови, залившей их, а нос сломан и приплюсну. Его щёки и шея были изрезаны малиновыми ранами, а на плечах и руках было множество маленьких круглых ран. Борясь с желанием задержать дыхание и закрыть рот, принцесса подошла к парню.