Они будут в безопасности. Верь мне; даю слово Обарскира, что у твоих друзей будет дом.
Тьма в разуме принцессы отступила, но оставалось неприятное чувство тревоги и грусти. Таналаста позволила эмоциям захватить себя, чувствуя, что любое другое поведение вызовет у Сорелы подозрения и снова заставит её захватить контроль. Она быстро взяла себя в руки, собралась с мыслями, открыла глаза и обнаружила, что Мерула суёт ей в лицо бледный сапфир маркизовой огранки.
В сердце камня было что-то горячее и яркое. Мерула закричал:
- Вангердагаст, давайте!
Сверкающее красное присутствие ворвалось в разум Таналасты и вихрем пронеслось по её мыслям, затем устремилось вниз, за отступающим мраком. Поначалу она была слишком ошеломлена и растеряна, чтобы понять, что происходит, но когда красный свет схватил темноту, она догадалась.
- Нет, Вангердагаст! – она толкнула красное присутствие, пытаясь прогнать его из разума. – Прекрати! Я приказываю!
Но волшебник не подчинился. Он схватился за тьму и, когда она вытолкнула волшебника из своего разума, потащил тьму за собой. Казалось, Мерула видит души, пульсирующие в её зрачках. Он поднёс сапфир к её глазам и позвал Вангердагаста, и Таналаста оказалась на земле. Её конечности прижимали к земле четыре крепких дракона. Она не отрывала глаз от синего сапфира в руках Мерулы. Теперь внутри него было две души, одна – яркая и сверкающая, вторая – тёмная и клубящаяся, и неожиданно Таналаста осталась одна – и одинока.
Мерула убрал камень и ушёл, оставляя Таналасту лежать прижатой к земле.
- Дай мне встать! – приказала девушка. – Если ты навредишь Сореле, то до конца своих дней будешь использовать магию для расчистки паутины в Высоком Роге, клянусь тебе!
Солдаты посмотрели на Мерулу. Тот растерянно нахмурился и покачал головой.
- Очевидно, принцесса всё ещё одержима.
Он кивнул лионару драконов.
- Я разберусь с этим в Сюзейле. Мы немедленно уходим.
- Простите, но вы действительно считаете это разумным? – спросил Элбур. Трактирщик бросил многозначительный взгляд на тело Вангердагаста, окружённое теперь мурчащими котами, затем указал на сапфир в руках Мерулы. В нём осталась единственная ярко-красная искра. - Сдаётся мне, что ведьма одержала верх.
Глаза Мерулы стали большими, как монеты. Он повернулся к лионару и резко указал на тело Вангердагаста.
- Схватить его!
- Только посмейте! – закричала Таналаста. Когда лионар замешкался, она бросила предупреждающий взгляд на солдат, по-прежнему удерживающих её за руки. – Вы можете меня отпустить – если не хотите присоединиться к Меруле в Высоком Роге.
Солдаты у её ног отпустили лодыжки принцессы, а другие два помогли ей встать. Она оттолкнула их, отряхнулась, а когда обернулась – то обнаружила, что тело Вангердагаста стоит напротив. Оно смотрело на неё глазами чёрным, как нефрит, и зубы яростно жевали язык волшебника.
Таналаста повернулась к Меруле.
- Вы здесь больше не нужны. Забирайте роту и уходите.
Мерула яростно замотал головой.
- Принцесса, проблема выходит за пределы ваших ограниченных…
- Последний шанс, Мерула, - Таналаста даже не взглянула на волшебника, пока говорила. – Ещё раз не подчинишься мне, и ты больше не боевой маг.
Мерула забормотал какие-то глупости, но одёрнул себя и поклонился.
- Как пожелаете.
Таналаста дождалась, пока рота не исчезнет на петляющих деревенских улочках, затем посмотрела на тело Вангердагаста. Хотя призрак прекратил жевать язык волшебника, пройдёт ещё какое-то время, прежде чем Вангердагасту станет доступна членораздельная речь. Принцесса подумала, что ей это понравится.
Таналаста повернулась назад к Элбуру и протянула руку.
- Спасибо, что подержали королевского мага.
Трактирщик поклонился и протянул ей сапфир. Принцесса подошла к телу Вангердагаста и сунула самоцвет в руку призрака.
- Миледи! – охнул Элбур. – В этом камне заперт ваш дядя… Прошу прощения, королевский маг!
- Так и есть. Похоже, судьба Вангердагаста находится в руках Сорелы.
Таналаста повернулась к трактирщику и добавила более зловещим тоном:
- Как и твоя.
- А что с моим сыном? – спросил Эш. – Что с моим бедным Генри?
Таналаста увидела, как чёрные глаза Сорелы вспыхнули от страха и догадалась, почему юношу выбрали для мучений.
- Генри поправится, - сказала она без особого сочувствия. Она указала на окно спальни. – Вы найдёте его внутри.
Облегчения во взгляде Эша не появилось – только гнев.