- Ванги? У меня тут что-то вроде гуля.
Голос Вангердагаста немедленно начал заклинание, но оборвался, когда псы настигли его и захлестнули волшебника лающей и рычащей бурей. Заклинание дало осечку, срикошетив от деревьев серией звона и вспышек. Лес взорвался рычанием, ругательствами и периодическим треском волшебных жезлов, которые перекусывали надвое. Женщина проплыла над Кадимусом. У неё были чёрные, как два колодца, глаза, она жутко смердела кошачьей мочой, а её кожа обладала болезненным оттенком уже начавшего разлагаться трупа. Таналасту затошнило от невообразимой вони. Старуха вытянула свои грязные руки. Принцесса выхватила кинжал и вонзила его в живот гуля, наклонив клинок вверх, к сердцу. Старуха продолжала приближаться.
- Кровожадная потаскуха! – она схватила Таналасту за горло, надавила, и в глазах у принцессы потемнело. Таналаста глубже протолкнула кинжал, продолжая резать им, как учили её наставники.
Женщина улыбнулась. Чёрная искра сверкнула в глубине её глаз и расцвела эбеновой вспышкой, расширяясь до тех пор, пока не вышла за пределы её зрачков и не устремилась в глаза Таналасты. Принцесса сумела издать булькающий стон от изумления, отпустила кинжал и бешено заколотила старуху руками. Сейчас она видела только темноту в своей голове. Та продолжала разрастаться, туманя разум своей густой чёрной болью. Она испытала странное чувство надругательства и почувствовала, что падает. Мрак стал густым, как чернила, и это было последнее, что она видела, пока над ней не возник Вангердагаст, глядя на неё с другого конца бесконечного чёрного тоннеля.
- Таналаста? – он хлестнул её по щеке сильнее, чем на самом деле необходимо. – Приди в себя, девочка!
Зрение вернулось к ней, и она увидела, что хотя животные и превратили одежду Вангердагаста в лохмотья, уничтожили его волшебные жезлы, на самом волшебнике не осталось ни царапины.
- Я ещё жива? – выдохнула она, пытаясь прийти в себя.
- Разумеется, я тебя спас. Ты же не думаешь, что я позволю тебе умереть – тем более после того, что ты сделала? – Вангердагаст указал на труп старой дамы, который лежал рядом с Таналастой. Из живота торчала рукоять её кинжала. – Не убей ты её, я до сих пор бы оставался предметом крайне неприятной борьбы.
- Убила? Я её не убивала.
Таналаста приняла руку Вангердагаста и села ровно, обнаружив, что собаки расселись вокруг них практически ровным кругом. В ближайших кустах фыркали свиньи, коты валялись на ветвях деревьев, и где-то в лесу даже лаяли овцы. Таналаста охнула, отпустила руку Вангердагаста и потёрла ноющее горло.
- Она была уже мертва. Я проткнула её, но она не остановилась и стала меня душить, а потом я ослепла…
- Но теперь ты в порядке, а это самое важное, - Вангердагаст бросил беспокойный взгляд на животных вокруг, затем сомкнул пальцы на её запястье. – И всё же я думаю, что разумнее всего будет телепортироваться в Сюзейл.
- Не в Сюзейл, - сказала Таналаста. – В Торринвилль.
- В деревню? – покачал головой Вангердагаст. – Нет. Ты многое перенесла, и я хочу, чтобы королевские целители…
- Проклятье, меня не волнует, чего ты хочешь, - рявкнула Таналаста. Резкий тон принцессы удивил даже её саму и заставил нескольких кошек угрожающе выгнуть спину. Она сделала глубокий вдох, затем продолжила более спокойным тоном. – В деревне есть какая-то тайна, которая всё это объясняет.
Вангердагаст поднял бровь.
- Если вы приказываете, принцесса, но…
- Сейчас же, Вангердагаст.
Густые брови волшебника сошлись вместе, но когда старик взял Таналасту за запястье и прочитал заклинание, в его глазах виднелась улыбка. Живот принцессы подступил к груди, и мир вокруг исчез. На протяжении неопределённого промежутка времени она падала, не чувствуя ничего, кроме ладони Вангердагаста на запястье и неподвижности собственного сердца, а потом оказалась где-то ещё, перед простой деревянной дверью, пытаясь сморгнуть дымку в голове от телепортации и вспомнить, где же она находится.
Не успела она прийти в себя, как дверь широко отворилась. С другой стороны стоял коренастый мужчина с круглым лицом, соколиным носом и выпученными белыми глазами. Он раскрыл было рот, чтобы закричать, но сумел взять себя в руки и просто попятился, хватаясь за грудь.
- Адов плуг! Это всего лишь наши бедные писари, - он глубоко вздохнул и убрал руку от сердца. – Ну вы меня и напугали.
- С чего это вдруг? – спросила Таналаста, наконец вспомнив, где они. – Не ожидали увидеть нас живыми?
Если этот вопрос и обескуражил владельца постоялого двора, виду тот не подал.