Представив гостям Алоара, Арлет сказала, что он покажет им ферму и при виде этого красавца ковбоя в Малу словно вселился бес. Она всячески стала задирать Алоара, поддразнивать его. А когда увидела, что тому все же удается сохранять невозмутимость, то и вовсе вошла в раж: Подкравшись к нему сзади, вынула револьвер из кобуры, висевшей у Алоара на поясе.
Лишь после этого он пришел в ярость. Но ни Виржилиу ни Сесара поблизости не было, и Алоару пришлось буквально Вступить в единоборство с этой зарвавшейся девчонкой.
— Не подходи! — крикнула Малу, вырвавшись из рук Алоара, пытавшегося отобрать у нее оружие. — А то застрелю! — и в подтверждение своих слов она пальнула, не задумываясь, куда придется выстрел. Пуля просвистела у Алоара над ухом.
— Да ты сумасшедшая! — воскликнул он и вновь устремился к ней, надеясь во что бы то ни стало обезоружить ее.
Малу однако, это не смутило. Наоборот, она, хохоча, стала беспорядочно стрелять по кустам.
На выстрелы сбежались все присутствующие в доме. Виржилиу был вне себя от злости, и это доставило немалое удовольствие Малу
— Ну все, — сказала она, удовлетворенная тем, что пощекотала нервы отцу; — тир закрывается. Возьми свою пушку ковбой!
В это время из кустов послышался стон. Все присутствующие бросились туда и увидели окровавленную Каролу, лежавшую на земле без движения.
К счастью, рана оказалась неопасной, но пулю из тела Каролы пришлось извлекать в больнице. Там же раненая провела еще несколько дней.
Малу болезненно переживала случившееся, хотя и не показывала этого отцу. Перед Каролой же и ее родителями она искренне повинилась. Скандал удалось замять благодаря всегдашней сдержанности и рассудительности сеньора Сампайу
— Я надеюсь, — сказал он Малу что этот несчастный случай послужит тебе серьезным уроком.
— Да, — ответила она, — я вовсе не хотела причинять вред Кароле и очень сейчас страдаю.
Виржилиу же решил наказать дочь, закрыв ее счет в банке.
Теперь к проблемам с Малу добавилась женитьба Маркуса, и Виржилиу ломал голову как этому помешать.
— Ты не волнуйся, — сказал он Сампайу, — я все равно что-нибудь придумаю. Этот брак не имеет права на существование. Рано или поздно Маркус женится на твоей дочери.
Ответ Сампайу удивил Виржилиу:
— Нет, любви помешать невозможно. да и не нужно. Маркус признался мне, что с Андреа его связывала дружба, привязанность, но вовсе не любовь.
— Не могу поверить, что ты говоришь это всерьез, — молвил Виржилиу — Вообще, с тобой, по-моему, происходит что-то неладное. Из поездки в Нью-Йорк ты вернулся каким-то другим. Скажи, что там произошло?
Ничего особенного, — уклонился от ответа Сампайу
А может быть, ты заболел? — высказал догадку Виржилиу — Я заметил, ты все время глотаешь какие-то таблетки.
— Да, — не стал скрывать Сампайу — У меня обнаружили диабет, и в Нью-Йорке этот диагноз подтвердился. Только ты не говори, пожалуйста, никому о моей болезни. Я не хочу чтобы Жужу и девочки из-за меня расстраивались.
Виржилиу понял, что в предстоящей войне с Ракел ему нечего рассчитывать на поддержку жены и компаньона, а следует полагаться только на лицо заинтересованное — на Андреа.
— Не оставляй Маркуса без внимания, — сказал он ей, — и ты добьешься своего. А я всячески буду этому способствовать.
От скоропалительной женитьбы Маркуса отговаривал Брену, делая упор на то, что племянник недостаточно хорошо знает свою будущую жену, а Сесар вообще считал этот брал обреченным на неудачу — из-за разницы в воспитании, привычках и социальном положении жениха и невесты. Дяде Маркус отвечал просто: «Все, что нужно, я о Ракел знаю», а нравоучения Сесара вызывали в нем бурный протест и желание сыграть свадьбу как можно скорее.
Виржилиу тоже не смог помешать женитьбе сына и вынужден был с ней смириться, но не навсегда, а временно. Он не терял надежды исподволь открыть сыну глаза на Ракел, для чего и предложил новобрачным поселиться в его доме, пока они не построят свой собственный. Маркус принял за чистую монету отцовское предложение и даже поблагодарил его за такое великодушие. Ракел же слишком обрадовалась и согласилась пожить у Виржилиу лишь очень короткое время, но тот сказал, что все расходы по строительству нового дома оплатит сам — в качестве свадебного подарка, и тут уж Ракел устоять не могла.
— Одно ее слабое место я уже знаю, — поделился он своим успехом с Кларитой. — Эта особа настолько алчная, что способна утратить бдительность, когда речь заходит о крупной сумме денег.
Кларита не поддержала мужа в его начинаниях, но и спорить с ним тоже не стала.
Маркус попросил ее помочь выбрать Ракел свадебное платье, и она безропотно исполняла его просьбу. разъезжая с будущей невесткой по самым дорогим и самым модным салонам. В какой-то момент к ним присоединилась и Андреа, что выглядело довольно странным, но Ракел это стерпела, а Кларита не посмела отказать бывшей невесте сына из деликатности и воспитанности. Маркус тоже смотрел на ухищрения Андреа сквозь пальцы, а Виржилиу всячески поощрял ее попытку создать видимость дружбы с Ракел.
— Она должна привыкнуть к твоему присутствию в нашем доме, — наставлял он свою помощницу. — И когда это произойдет, ты сможешь подметить какие-то детали в ее поведении, с помощью которых нам удастся скомпрометировать нахалку в глазах Маркуса.
Неожиданную союзнику Виржилиу обрел и в лице Арлет. которая. познакомившись с Ракел и узнав, что это сестра Рут, сразу же Обнаружила разительное Отличие между близнецами.
— Ракел — резкая, надменная, и глаза у нее холодные, недобрые, — по простоте душевной высказала свое впечатление Арлет. — А Рут — скоромная, доброжелательная, искренняя. Думаю, что Маркус сделал ошибку выбрав из двух сестер Ракел.
— Ты только не говори этого Маркусу, — поспросила племянницу Кларита.
Весть о замужестве Ракел между тем разнеслась по всему Понтал-де-Арейа и докатилась до Вандерлея, который понял, наконец, что его оставили в дураках. Покараулив Ракел на улице, он силой затащил ее в бар Алемона и там высказал все, что о ней думал.
— Так вот зачем тебе понадобились деньги! — наступал он на Ракел, едва сдерживаясь, чтобы не ударить ее. — А я, идиот, развелся с женой! Поверил, что ты и вправду меня любишь!
— Давай сядем за столик и спокойно поговорим, сохраняя хладнокровие, произнесла Ракел, которой совсем ни к чему был этот скандал при свидетелях.
Вандерлей неохотно повиновался.
Я не врала, когда говорила, что люблю тебя, — сказала ему Ракел. — Но, к сожалению, твое агентство по продаже недвижимости пока не приносит ощутимой прибыли. А Маркус уже сейчас подарил мне шикарный автомобиль и скоро построит особняк, какой я пожелаю! О деньгах и говорить не приходится — у меня их будет огромное количество.
— Шлюха! — бросил ей Вандерлей.
— Напрасно ты не хочешь меня понять, — Терпеливо продолжила Ракел. — Ведь я стараюсь не для себя, а для нас с тобой! Пока мы будем просто выкачивать денежки из этого наивного богача, а со временем я разведусь с ним и отсужу половину его состояния. Тогда мы и поселимся с тобой в том роскошном особняке.
— А сейчас? Что мне делать сейчас?
— Увы, нам придется опять встречаться тай- ком. Только прежде ты был женат, а теперь я буду замужем. Как видишь, почти ничего не изменилось, за исключением богатства, которое само приплыло к нам в руки. Грех было бы его упустить.
— Ты говоришь правду? — несколько воспрянул духом Вандерлей.
— Да для меня каждая минута без тебя — невыносимое страдание! — с неподдельной страстью в голосе молвила Ракел. — Я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не пойти с тобой в гостиницу прямо сейчас.
— Пойдем! — тоже зажегся Вандерлей.
— Нет. Вечером! А сейчас я должна мчаться домой —. туда придет Маркус.
Легок на помине, Маркус как раз в тот момент проезжал мимо бара и увидел на открытой Террасе Вандерлея и Ракел. Они прощались, и Вандерлей, забыв о предосторожностях, поцеловал свою возлюбленную в губы. Потрясенный, Маркус резко затормозил. От Ракел это не укрылось, но она сделала вид, будто не заметила его, и размеренным шагом стала удаляться от Маркуса. Тот, очнувшись, окликнул ее по имени. Ракел не обернулась, и ни одна жилка в ней не дрогнула. Маркус побежал вслед и, догнав ее, произнес прямо ей в лицо: