Выбрать главу

Все это он дал мне и многое другое. Бывали времена, когда он шепотом рассказывал мне странные истории о путешествиях, которые совершал в юности, — об островах в море и странных пережитках древних грез под арктическим льдом. И однажды ночью он рассказал мне о легенде и могиле в лесу; и вместе мы листали поеденные червями страницы дневника, обитого железом, который был скрыт в панели над дымоходом. Я был слишком юн, но не настолько, чтобы не знать определенные вещи, и когда я поклялся хранить секрет, как многие клялись передо мной, у меня появилось странное чувство, что пришло время для Джереми потребовать своего. Ибо в мрачных глазах моего отца уже горел тот же свет страшной жажды неизвестного, любопытства и внутреннего желания, который был в глазах всех, кто был перед ним, до того момента, когда они объявляли о своем намерении «отправиться в путешествие», или «присоединиться», или «заняться делами». Большинство из них ждало, пока их дети вырастут или их жены умрут; но всякий раз, когда они уходили, какими бы не были их оправдания, они никогда не возвращались.

Через два дня мой отец исчез, оставив слово слугам, что он проведет неделю в Бостоне. Около месяца шло обычное расследование, и итогом был обычный провал. Было обнаружено завещание среди документов моего отца, оставившего меня единственным наследником, но книги и дневник были в безопасности в секретных комнатах и панелях, известных теперь лишь мне одному.

Жизнь продолжалась. Я занимался обычными вещами — отучился в университете, много путешествовал и вернулся, наконец, в дом на холме в одиночестве. Но я принял серьезное решение — я один мог оборвать это проклятие; только я могу понять секрет, который стоил жизни семи поколений, и я один должен это сделать. Мир ничего не мог предложить тому, кто провел свою юность в изучении насмешливых истин, что лежат вне внешних красот бесцельного существования, и я не боялся. Я уволил слуг, прекратил общение с дальними родственниками и несколькими близкими друзьями и проводил свои дни в тайных комнатах среди древних знаний, ища решение или заклинания такой силы, которые могли бы развеять навсегда тайну гробницы. Сто раз я читал и перечитывал эту древнюю рукопись — дневник, чье содержание привело к гибели стольких людей. Я изучал сатанинские заклинания и каббалистические чары тысячи забытых некромантов, копался в страницах древнего пророчества, рылся в тайных легендарных знаниях, чьи написанные мысли пронзали меня, словно змеи из ямы. Но все было напрасно. Все, что я смог узнать, это церемонию, с помощью которой можно получить доступ к могиле в лесу. Три месяца учебы превратили меня почти в призрака и наполнили мой мозг дьявольскими тенями порожденного склепами знания, но это все. И вот, как будто насмехаясь над безумием, пришел зов в ту же ночь.

Я сидел в кабинете, размышляя над поеденным личинками томом Хейриархуса «Оккультизм», когда совершенно неожиданно я почувствовал сильный импульс, просочившийся через мой усталый мозг. Он манил и завлекал с невыразимым обещанием, как плач старой ламии; но в то же время он обладал неумолимой силой, чье могущество не могло быть просто отброшено в сторону или проигнорировано. Неизбежное наступило. Меня призывали в гробницу. Я должен следовать за соблазнительным голосом внутреннего сознания, который был приглашением и обещанием, который звучал в моей душе, как ультраритмические звуки транскосмической музыки. Поэтому я отправился, один и без оружия, в одинокий лес и к тому месту, где должен встретить свою судьбу.

Луна поднялась над поместьем, когда я уходил, но я не оглядывался назад. Я видел ее отражение в водах ручья, который проложил путь между деревьями, и в ее свете вода была похожа на кровь. Затем туман поднялся тихо от болота, и желтый призрачный свет разлился по небу, заманивая меня за стену черных и жирных деревьев, ветви которых, раскачиваемые унылым ветром, тихо касались отдаленной гробницы. Корни и лианы лезли мне под ноги, виноградные лозы и кустарники хватали мое тело, но в моих ушах громом отдавался призыв, который нельзя описать и который нельзя «отменить» природой или человеком.