— Ну, парень, вот мы и здесь. Это мой зимний дом. И учти — у нас полно дел, устали мы или нет!
Ведьмак обошел дом и направился к задней двери. В трех шагах от нее возвышался каменный склон; с него стекала вода и свисали ледяные сосульки, похожие на зубы дракона, занимательную историю о котором когда-то рассказывал мой дядя.
Конечно, от жара драконьего дыхания эти «зубы» мгновенно превратились бы в ручейки, но здесь, в холодном закутке позади дома, они большую часть года останутся в целости и сохранности. А потом все вокруг завалит снегом, и тогда от них не избавиться до самой весны.
— Мы всегда входим сюда через заднюю дверь, парень.
Ведьмак достал из кармана ключ, сделанный его братом, кузнецом Эндрю. Этим ключом можно было открыть любой не слишком сложный замок. У меня тоже был такой ключ, и я не раз с толком использовал его.
Дверь, казалось, не желала открываться. Наконец мы оказались внутри, и я расстроился еще больше, увидев, как там мрачно. Ведьмак прислонил посох к стене, достал из мешка свечу и зажег ее.
— Положи вещи вон туда.
Он кивнул на низкую полку рядом с дверью.
Я сделал, как было сказано, тоже прислонил свой посох к стене и вслед за Ведьмаком пошел дальше в дом.
Хорошо, что моя мама не видела, как запущена оказалась кухня. Стало ясно, что никакого домового тут не было и никто не приглядывал за домом после того, как в конце прошлой зимы Ведьмак покинул его. Повсюду лежала пыль, с потолка свисала паутина. В раковине громоздилась гора грязной посуды, на столе валялись заплесневелые куски хлебного каравая и зелень. Еще тут ощущался слабый, сладковатый, неприятный запах, как если бы что-то гнило в темном углу. Рядом с очагом стояло кресло-качалка вроде маминого, на спинке которого висела явно нуждающаяся в стирке шаль.
— Ну, парень, лучше сразу же приступить к делу, — сказал Ведьмак. — Прежде всего надо согреть старый дом, а потом займемся уборкой.
Рядом с домом стоял большой деревянный сарай с углем. Даже думать не хотелось, как трудно таскать уголь сюда, вверх по склону. В Чипендене я раз в неделю ходил за провизией; оставалось лишь надеяться, что здесь мне не придется таскать тяжелые мешки с углем.
В сарае стояли две большие корзины для угля. Мы наполнили их и отнесли на кухню.
— Умеешь разжигать уголь? — спросил Ведьмак.
Я кивнул. Дома это было моей обязанностью — каждое утро растапливать кухонный очаг.
— Хорошо, — продолжал Ведьмак. — Займись этим очагом, а я разожгу камин в зале. В этом старом доме в общей сложности тринадцать каминов и очагов, но для начала хватит и шести.
Спустя примерно час мы разожгли все шесть: один на кухне, один в зале, один в так называемом кабинете Ведьмака на первом этаже и по одному в каждой из трех спален наверху. Здесь было еще семь спален, причем одна на чердаке, но ими мы не стали заниматься.
— Ну, начало положено, парень, — сказал Ведьмак. — Теперь пойдем и принесем воды.
Взяв по большому кувшину, мы вышли через заднюю дверь, обогнули дом и направились к ручью. Он и вправду оказался очень глубок, поэтому наполнить кувшины не составило труда. Холодная, чистая и прозрачная вода позволяла разглядеть камешки на дне. Течение было тихое, слышалось лишь слабое журчание.
Однако, едва наполнив кувшин, я скорее почувствовал, чем увидел движение где-то наверху; просто возникло ощущение чужого взгляда, но когда я посмотрел туда, где темный край обрыва выделялся на фоне серого неба, то не увидел никого.
— Не пялься наверх, парень, — досадливо рявкнул Ведьмак. — Не доставляй ему этого удовольствия. Сделай вид, будто ничего не замечаешь.
— Кому ему?
Я занервничал, быстро семеня за Ведьмаком к дому.
— Трудно сказать. Я сам толком не разглядел. — Ведьмак внезапно остановился, опустил кувшин и тут же сменил тему разговора. — Ну, как тебе дом?
Папа учил меня стараться по возможности всегда говорить правду, и я знал, что Ведьмак не такой уж ранимый человек.
— Я предпочел бы скорее жить на вершине холма, чем забиваться в щель, словно муравей, — в трещину между булыжниками мостовой. Пока дом в Чипендене нравится мне больше.
— И мне тоже, парень, — сказал Ведьмак. — И мне тоже. Мы пришли сюда лишь потому, что так нужно. Здесь мы прямо на границе — на границе тьмы, — и зимой лучше быть где угодно, только не в таком месте. На вересковых пустошах есть твари, о которых даже подумать тошно. Однако если мы не сможем противостоять им, то кто сможет?
— Что за твари? — спросил я, вспомнив, как мама советовала мне проявлять интерес ко всему, что говорит Ведьмак.