— Согласна.
Наступившая оглушительная тишина и сдержанный вопрос:
— Уверена?
— Да.
— Но это еще не всё! — огорошил меня своим заявлением Грин.
— Что еще?!
— Есть еще ряд правил.
Он издевается?! Я тут пошла против себя, решила довериться, а он мне выдвигает ряд новых условий.
— Правил? Каких правил? — прорычала в ответ.
— Правило номер один, — произнёс Грин, и я невольно задержала дыхание, готовясь услышать если не вселенскую мудрость, то точно что-нибудь важное. И снова ошиблась. — Я мерзавец, козёл, скотина, гад, ничтожество, урод, негодяй, — мужчина запнулся и повернулся к притихшей Ульяне. — Что там еще?
— Не знаю. Надо спросить у твоей бывшей, — отозвалась сирена.
— Которой?
— Любой. Но лучше посвежее, там эмоций больше и характеристики качественнее.
— В любом случае, — обратился ко мне Грин, — взывать к моему пониманию, человечности и прочему бесполезно. Я буду тебя муштровать, мучить и делать всё для того, чтобы добиться нужного результата.
Нисколько в этом не сомневалась.
— И что дальше?
— Готова ли ты к боли, слезам и труду до потери сознания?
Нет!
— Да, — ответила ему сквозь зубы.
— Правило номер два. Я не сплю с ведьмами, особенно такими.
— Какими такими?
— Такими ведьмами, — произнёс он уклончиво.
Я бы, возможно, возражала, но внезапно вспомнила, как выгляжу. Чёрный цвет волос, бледная кожа, огромные глазища, алые губы и выпирающий бюст.
— И вообще, — продолжил Грин, — я никогда не смешиваю работу и личную жизнь, так что, когда дар окончательно проснётся, пойдешь искать утешение у другого. И мне всё равно у кого.
— Что значит искать утешение?
— Вы, ведьмы, очень сексуальны, — ответила за него сирена. — Когда проснётся дар, то вспыхнет желание. Обычно загул длится пару дней.
— Загул?!
— Могу связать тебя или запереть в комнате. Придёшь в себя, отблагодаришь, — отозвался демон. — Устраивает?
— Более чем, — рассеянно отозвалась я, пытаясь привыкнуть к мысли, что совсем скоро могу превратиться в секс-машину с непомерными аппетитами.
— С этим разобрались. Правило номер три. Мои приказы всегда выполняются беспрекословно. Сказал бежать — бежишь, велел сидеть — сидишь. Получила команду раздеваться — раздеваешься.
— Но…
— Вспоминаешь правило номер два. В сексуальном плане ты меня не интересуешь. Совсем. И если я велел тебе раздеться — значит, так надо для дела. И никаких но. Всё ясно?
— Более чем.
— Правило номер четыре. Я всегда прав. Всегда и во всём. Если есть возражения, то в письменном виде в трёх экземплярах. Рассмотрю. Потом. Возможно. Понятно?
— Понятно, — фыркнула в ответ.
— Из всего вышесказанного ты должна была сделать вывод, что я хам, сатрап и самодур.
Вот с этим я не согласиться не могла, как раз об этом и размышляла.
— Совершенно верно.
— И ты готова будешь после этого меня слушать?
Как же мне хотелось сказать нет.
— Да.
— Отлично. Утром я за тобой заеду.
— Куда?
— К тебе домой, разумеется. Возвращайся к себе, собирай вещи. Но лишь самое необходимое.
— А если меня там уже ждут? Мой адрес есть в материалах следователя. Наверняка Антон уже кого-то там оставил.
— Ладно, тогда я сам. Жди меня здесь. — И растворился в воздухе.
Мы некоторое время молчали. Уля принялась убирать со стола, а я рассеянно поинтересовалась:
— Грин всегда такой?
— Какой?
— Невозможный, самоуверенный и деспотичный.
— Поверь мне, это лучшая его сторона. Худшую лучше никому из нас не знать.
— Почему?
— Смертельно опасно.
Глава седьмая. Утро новой жизни
— Кариночка, вставай, — затрясла меня за плечо Ульяна, пытаясь добудиться.
— М-м-м, — промычала я что-то нечленораздельное и перевернулась на другой бок, совершенно отказываясь просыпаться.
Сказать, что я не выспалась, — ничего не сказать. Такое ощущение, что стоило мне только закрыть глаза, как тут же кто-то пришел и заставляет их открыть.
— Карина! — сирена схватила краешек одеяла и потянула в сторону, оголяя мою филейную часть.
Сквознячок из приоткрытого окошка тут же прошелся по коже. Сразу стало прохладно и зябко. Не только неприкрытой попе, но и всему организму.
— Еще пять минуточек, — зарываясь лицом в подушку и отказываясь открывать глаза, простонала я.