Было чудесно снова увидеть Петру. Она выглядела так же, а может, даже худее; стояла, словно аист, в выцветшей джинсе, выглядывая над головами толпы. Джейк, выросший в мальчика серьезного вида, с длинными, как у Петры, ногами и светлыми волосами, толкал багажную тележку. Гарри, темноволосый и голубоглазый (как Эд), стоял рядом с Петрой, двумя руками закрывая уши.
– Пит! – Эмили обняла подругу. Жесткая и несгибаемая Петра не привыкла к объятиям, но поцеловала Эмили в щеку и сказала с искренней нежностью:
– Эм! Как я рада тебя видеть.
Эмили залилась слезами.
Пока Петра и Джейк разбирались с багажом, Эмили познакомила детей.
– Вы, конечно, помните Сиену и Пэрис? А это Чарли.
Гарри сделал шаг вперед, убрал руки от ушей и пнул Чарли, притом очень сильно, по ногам.
Чарли был слишком шокирован, чтобы даже закричать.
– Гарри, – сказала Петра устало, но без настоящей злости или даже удивления. Эмили инстинктивно придвинула Чарли поближе к себе. Гарри бесстрастно посмотрел на них, прежде чем опять закрыть уши.
– Понимаете, он не любит шум, – объяснила Петра, идя с ними быстрой рысью к автостоянке.
– Я понимаю, – слабо сказала Эмили.
– Он ненавидит самолеты, – сообщил Джейк, все еще толкавший тележку. – Он любит только Томаса.
– Томаса?
– Паровозик.
– Понятно.
В обшарпанном минивэне Эмили устроилась в среднем ряду, взяв на колени Чарли. Петра наградила Сиену местом на переднем сиденье, а Пэрис устроилась сзади с Джейком. Страшный Гарри был в детском кресле рядом с Эмили. Чарли вытянул загорелую ножку, чтоб коснуться сиденья впереди. Гарри наклонился вперед и укусил его.
На этот раз Чарли все-таки закричал. Петра обернулась.
– Гарри, – произнесла она тем же тоном, что и в прошлый раз. – Извини, – сказала она Эмили.
– Все в порядке, – сухо ответила Эмили. Она была в ярости оттого, что Сиена и Пэрис смеялись. У Чарли на ноге остались следы от зубов.
Дом Петры находится в Кемптауне, нужно только немного пройти вдоль прибрежной дороги от их прежней квартиры (которая сейчас, по словам Петры, превратилась в «представительские апартаменты»). Это узкое четырехэтажное строение, с покатым деревянным полом, как на борту корабля. Сиена и Пэрис были счастливы заполучить верхний этаж, где с кроватей можно видеть облачное небо. Крик чаек заставил Эмили вздрогнуть от чего-то похожего на страх.
Эмили и Чарли поселились этажом ниже. Им придется делить двуспальную кровать, и Эмили немного стыдно за то, с каким нетерпением она ждет возможности обнимать теплое тело Чарли по ночам и вдыхать его детский запах. Почему-то она никогда не жаждала так же обнимать Пола ночью. Она помнила только его раздражающие привычки: забирать все одеяло и включать верхний свет в пять тридцать, когда ему нужно было успеть на ранний самолет. И определенно не могла припомнить той животной радости от близости другого человеческого тела рядом; эти чувства были теперь ограничены ее детьми, воспоминаниями о том, как она обвивалась вокруг них по ночам, словно кошка со своими котятами. Но только в те ночи, когда Пола не было: он никогда не разрешал детям спать в их постели.
Мальчики Петры разместились на одном этаже с Эмили, где также есть сад на крыше.
– Нам приходится держать его запертым, – буднично сказала Петра, – из-за Гарри.
Сама Петра устроилась в кабинете ниже, рядом с гостиной.
– Я не могу занять твою кровать, – в ужасе запротестовала Эмили.
– Ой, все в порядке, – успокоила ее Петра. – Я мало сплю.
Эмили смотрела на подругу, пока та передвигалась по кухне: делала чай, готовила пиццу, кормила кота, аккуратно убирала острые предметы подальше от Гарри. Она выглядела не столько уставшей, сколько вымотанной, почти прозрачной, с бесцветными волосами, с кожей, сквозь которую видны кости. Когда она повернулась, чтобы накрыть стол, рассеянный свет из низкого окна, казалось, почти светил сквозь нее, словно она была из стекла.
– Помочь? – спросила Эмили, сидя с Чарли на руках (он боялся даже близко подходить к Гарри).
– Да, – сказала Петра. – Ты можешь открыть вино.
После ужина девочки захотели пойти на пирс; Эмили слишком устала, чтобы им запрещать.
– Все хорошо, – успокоила ее Петра. – Это удивительно безопасное место – Брайтон. Все его недостатки, если можно так сказать, на поверхности.